Как говорится, куда ни посмотри, всюду проблемы.
Когда-то хоу Чаньсин в шутку предложил ему сватовство, но эта фраза прозвучала как проверка. Он и сам не хотел жениться на дочери простого цзянцзюня, но если сейчас он снова откажется, это будет выглядеть так, будто он боится собственного сына.
Лицо Сун Ичуня побелело, с легким зеленоватым оттенком. Стиснув зубы, он процедил:
— Хоу Чаньсин — человек достойный, ты и впрямь должен подготовить весомый подарок и лично отблагодарить его как следует.
Скрытый смысл был ясен: хоу Чаньсин, известный своей безрассудной дерзостью, — это вам не какой-то там хоу Аньлу. Если ты, Сун Мо, захочешь качать права, сначала прикинь, хватит ли тебе на это сил.
Сун Мо насмешливо усмехнулся и лениво сложил руки в знак приветствия:
— Если отец вызвал меня только для того, чтобы сказать это, то мы с женой откланяемся. Вы так мрачно и поспешно вернулись в столицу — вам следовало бы сначала отдохнуть как следует.
Он бросил взгляд на Тао Цичжуна, который стоял в стороне, и с нарочитым равнодушием добавил:
— Кстати, пусть господин Тао останется и расскажет отцу, что здесь происходило в последние дни. Пусть выработаете план действий. — Затем он жестом велел Доу Чжао принести таблички Доупай, которые давали право распоряжаться делами поместья.
Они с ней заранее это обсудили.
Доу Чжао сразу всё поняла и молча поставила резной короб из чёрного сандала с табличками на чайный столик рядом с креслом-господином.
Сун Мо не стал ждать согласия отца. Он просто взял жену за руку и вышел из покоев.
— Негодный сын! — крикнул Сун Ичунь, побагровев от ярости. Он бросился за ними, чтобы вернуть их обратно.
Все в доме знали, что Сун Мо с детства обучался боевым искусствам в семье Цзянь. Никто не мог точно сказать, насколько глубоки его навыки, но одно было ясно — он никогда не попадал впросак, будь то дома или за пределами поместья.
Но что, если он действительно сорвётся, разъярится и, не сдержавшись, кого-нибудь убьёт? Неужели тогда Сун Ичунь, его собственный отец, заставит сына платить за чужую жизнь?
Все помнили погибших телохранителей — это было напоминанием о том, что может произойти.
Однако приказ главы рода не мог остаться без внимания. Некоторые слуги переглядывались, а другие шагали медленно и неохотно, всем своим видом показывая, что будут выполнять распоряжение, но с большой неохотой.
Сун Ичунь, разгневанный их поведением, готов был обрушить на них свой гнев, как вдруг Тао Цичжун, глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, выступил вперёд:
— Господин, сейчас не время для гнева! Пока вас не было в столице, произошло много важных событий…
Сун Ичунь, осознав, что Тао Цичжун предлагает ему возможность отвлечься, угрюмо произнёс:
— Пойдём в кабинет.
Однако, едва они вошли, как он тут же, с мрачным видом, произнёс:
— Так больше продолжаться не может! Необходимо что-то придумать, чтобы проучить Сун Мо!
Тао Цичжун вздрогнул и поспешно, с тихой осторожностью, предупредил:
— Но господин наследник теперь приближен ко двору, Его Величество ценит его… Боюсь, действовать сейчас было бы неразумно…
В глазах Сун Ичуня же вспыхнул злобный блеск:
— Чем более неуместно — тем вернее удар! — Он злобно сузил глаза. — Прежде всего, нужно лишить его расположения императора… Без защиты с трона мы увидим, на что он способен!
Он начал перебирать варианты:
— Под благовидным предлогом добиться его перевода из столицы… Или, например, устроить так, чтобы он допустил оплошность на глазах у императора и тем самым вызвал отвращение…
Однако все эти уловки — не более чем временные решения, не затрагивающие сути. Даже если сейчас удастся прижать Сун Мо, нет никакой гарантии, что потом, придя в себя, он не отомстит в гораздо более жестокой форме.
Тао Цичжун не смог сдержать горькой усмешки и осторожно напомнил:
— Если в столице начнут ходить слухи о том, что отец жестоко обращается с сыном… Это тоже будет выглядеть не очень хорошо.
Сун Ичунь нахмурился, на его лице появилось злобное выражение.
В это время сам Сун Мо уже спускался из верхних покоев. Его губы были плотно сжаты, а в глазах бушевала холодная ярость. Служанки и слуги, встречавшиеся на пути, поспешно отходили в сторону, опасаясь попасть под горячую руку.
Лишь когда он вошёл в павильон Ичжи, он наконец заговорил голосом, полным подавленного презрения:
— До сих пор не понимаю, как он вообще стал главнокомандующим в Передовом военном управлении…
Эти слова сразу же напомнили Доу Чжао о прошлом. В той жизни, после смерти госпожи Цзянь, дом гуна Ина неуклонно приходил в упадок. К моменту восхождения принца Ляо на трон, Сун Ичунь уже давно был в отставке. Возможно, именно по этой причине новый император решил лишить дом Сун титула, превратив его в наглядное устрашение для остальных столичных кланов.
Очевидно, Сун Ичунь был далеко не выдающимся управленцем.
— А что ты собираешься делать с предложением от дома Хоу Чаньсина? — осторожно спросила Доу Чжао.
Сун Мо усмехнулся с явным пренебрежением:
— Я думаю, он тоже слышал о том, что у нас происходит. Теперь он снова предлагает моему отцу свою руку, чтобы, с одной стороны, сохранить лицо, а с другой — проверить, чего я действительно стою. Разумеется, я не могу этого допустить. Нужно как следует проучить его!
Доу Чжао слегка встревожилась.
Сун Мо, заметив беспокойство жены, поспешил её успокоить:
— Это всего лишь проверка сил. Все понимают, что из-за таких мелочей никто не станет подвергать опасности нашу жизнь.
Доу Чжао лишь напомнила ему быть осторожнее.
Однако прежняя тёплая и интимная атмосфера уже давно исчезла без следа.
Сун Мо велел позвать Ян Чаоцина, чтобы обсудить дела.
Доу Чжао с облегчением вздохнула.
Сун Мо ещё слишком молод, и ему не стоит слишком увлекаться.
Вечером у неё начались женские дни.
Сун Мо, едва узнав об этом, не смог скрыть разочарования.
В сердце Доу Чжао царила сложная смесь чувств.
Она уже давно решила, что в этой жизни будет сама воспитывать своих детей.
Но сейчас у них обоих так много задач, так много враждебных глаз вокруг, что если ребёнок появится чуть позже, они успеют подготовиться как следует. Поэтому она прибегала к некоторым хитростям. Однако, увидев выражение лица Сун Мо, в ней зародились сомнения: а может, не стоит ничего планировать? Пусть всё идёт, как идёт…
Сун Мо быстро взял себя в руки и попытался её утешить:
— Возможно, в следующий раз всё получится!
Доу Чжао улыбнулась, но её улыбка казалась немного натянутой. Сун Мо почувствовал укол вины.
Что было важнее — дети или она?
Разве не потому он так сильно хотел детей, что мечтал, чтобы именно она стала матерью его малышей?
Но если его ожидания вызывали у неё беспокойство и огорчение, тогда всё это теряло какой-либо смысл.
Он пригласил в дом пожилую кормилицу, чтобы узнать, как правильно ухаживать за женщиной в такие дни. Затем он сам приготовил для Доу Чжао тёплый отвар с красным сахаром и посоветовал ей хорошенько отдохнуть.
