Как же Доу Чжао не быть в восторге от этого? Как не возгордиться?
При мысли об этом Доу Мин стало ещё тоскливее. Она сжала зубы. Нет, она не хочет участвовать в этом. Она не собирается ехать к ней, чтобы ещё и подыгрывать этому торжеству.
Пусть Гаошэн хоть что говорит — она не поедет. И всё тут.
Вэй Тинчжэнь, словно и не слыша этого, не бросила даже взгляда в её сторону — продолжала гнуть свою линию, глядя только на брата:
— Сейчас у тебя шанс. И ты не смей его упустить!
— Сестра, — тихо произнёс Вэй Тиньюй, затем, бросив смущённый взгляд на Доу Мин, добавил уже громче: — Давайте пройдем в кабинет, нам нужно поговорить.
Он привел сестру в маленькую комнату при спальне, которую они переделали под кабинет. Некоторое время в помещении царила напряженная тишина, пока он не решился заговорить, явно смущенный.
— Недавно я ходил в Управление стражи, чтобы подать рапорт, и виделся с Сун Яньтаном. Но он был со мной холоден. Очень холоден. Мне кажется, что даже если я попрошу его о помощи, он всё равно не захочет мне помочь…
Вэй Тинчжэнь посмотрела на брата с мягкой и серьезной миной. Как бы она ни была резка с Доу Мин, с братом она всегда проявляла терпение.
— Что такого, о чем ты не можешь рассказать своей сестре? Разве я хоть раз тебя не поддерживала? — спросила она недоуменно. Но едва эти слова слетели с ее губ, как она сама все поняла.
— Неужели… из-за этой Доу Чжао? — с волнением спросила она, глядя на брата. — Это ведь из-за нее, да?
Ван Цинхай думал так же.
Вэй Тиньюй лишь молча отвел взгляд, не зная, как и с чего начать.
Однако Вэй Тинчжэнь уже пришла к определённым выводам. Она вспыхнула:
— Я же говорила, что от этой Доу Мин не стоит ждать ничего хорошего!
Чем больше она думала, тем сильнее в ней закипала злость. Схватив шёлковую занавеску, она резко откинула её и выбежала из кабинета. Подойдя к залу, она с порога закричала, обращаясь в сторону женских покоев:
— Как Сун Яньтан раньше к тебе относился?! Он дарил тебе хороших лошадей, брал с собой на выгодные дела! А ты? Ты поссорила его с родным братом из-за какой-то дряни! Ты прогнала хорошего человека и подставила брата!
— Жёны должны быть добродетельны, а наложницы — красивы. Это с древности записано в книгах! У праведной жены — дом в порядке. А у тебя что? Ни благонравия, ни ума! Неудивительно, что всё в доме пошло наперекосяк!
В своих покоях Доу Мин чуть не задохнулась от гнева. В груди будто ножами кольнуло. Она соскочила с кровати и уже была готова выскочить и разобраться на месте.
Снова сцена. Снова ругань…
Вэй Тиньюй схватился за голову. От этого шума его затошнило.
Он бросился к сестре и схватил её за руку:
— Сестра, прошу тебя, хотя бы раз промолчи! Всего одно слово!
Доу Мин, уже направившаяся к двери, остановилась, услышав это.
Вэй Тинчжэнь топнула ногой:
— Ты до сих пор не можешь понять? Не хочешь думать? Хочешь всю жизнь прозябать?
— Я вот что тебе скажу: Сун Яньтан сам помог брату императрицы, тому самому Цзядинскому бо — Ван Пэнцзи, связаться с купцами из Фуцзяни! Только на одних чаях они за два месяца заработали восемь тысяч лянов серебра!
— А ты? Такой тупица, ведь мог бы тоже поучаствовать, войти в долю!
Доу Мин замерла, глаза её расширились от изумления.
Неужели это правда?
Сун Яньтан просто познакомил людей, и за два месяца они заработали восемь тысяч лянов серебра!
Сколько же он сам получил от этого?
Доу Мин почувствовала, как земля под ногами слегка качнулась.
Её вторая тётушка с большим трудом получила место на Восточной улице и открыла там атласную лавку. Её годовой доход составляет более тысячи лянов. А тут — пара слов, и такой доход…
Словно кто-то распахнул перед ней окно, открыв такое сияющее, богатое пространство, что у неё буквально захватило дух.
Оказывается, в этом мире есть люди, которые могут не нуждаться в деньгах.
Оказывается, деньги можно не считать, а вызывать.
Вэй Тиньюй всё молчал.
Он понимал, что его сестра права. Когда-то Сун Яньтан был ему как брат. Благодаря ему, куда бы он ни приходил, к нему относились с уважением. Даже такие люди, как Фэн Чжи из дома Юнъэньбо, который раньше презрительно фыркал, теперь, встречая его, кивал с улыбкой, хоть и не дружил с ним.
Теперь, когда все осознали, что Сун Мо и он не на одной стороне, на него смотрят иначе.
Ощущение сожаления, тяжёлое и вязкое, подступило к самому сердцу. Он не смог сдержаться:
— Всё это следствие. Если бы не Доу Мин, я бы никогда не оказался в Управлении стражи Пяти городских управлений…
Но не успел он договорить, как Вэй Тинчжэнь с презрением усмехнулась:
— Ох, ну конечно. Только и слышу — «если бы не она»! А ты подумай: с той дружбой, что у тебя была с Сун Яньтаном, он, будучи вторым человеком в страже Цзиньву и курируя пять округов, мог бы без труда устроить тебя заместителем командующего. А может, и в саму стражу Цзиньву бы тебя протолкнул.
— Только ты… ты позволил себя обвести вокруг пальца. Позволил, чтобы тебя использовали — и ещё благодарен за это! Живёшь на то, что тебе подкинут — и ещё кланяешься за подачку!
Лицо Вэй Тиньюя то наливалось краской, то тут же бледнело — словно его били пощёчинами, одна за другой.
А за шёлковой занавеской в спальне Доу Мин, услышав последние слова, вдруг почувствовала — горло сдавило, во рту потекло что-то тёплое и солоноватое.
Кровь.
Она не успела даже вскрикнуть — просто наклонилась и выплюнула тёмное, густое пятно на подол.
— Госпожа! Госпожа! — забили тревогу Кормилица Чжоу и другие служанки, в панике бросаясь к ней.
В это время Вэй Тиньюй, услышав громкие крики, вскочил и бросился к покоям, но его остановила сестра, крепко схватив за руку.
— Что ты задумал? — строго спросила она.
— Я… Я просто хотел посмотреть… — пробормотал он, отводя взгляд.
— Разве у неё нет прислуги? Почему ты вмешиваешься? Она — твоя жена, а не ребёнок, который не может позаботиться о себе сам. Если она захочет, ей дадут знать. Зачем ты спешишь? Чтобы снова потакать ей? Именно из-за твоей мягкотелости она так себя ведёт!
— Сейчас она в таком состоянии — и кто в этом виноват? Ты. Ты её избаловал. Если ты и дальше будешь закрывать на это глаза, она превратится в настоящую базарную фурию!
После этих резких высказываний Вэй Тинчжэнь смягчила тон:
— Подумай сам: если бы ты тогда отказался от Доу Мин, дошло бы у тебя всё до разрыва с Сун Яньтаном? Подумай хорошенько: что важнее — жена или карьера? Семейное положение или родовая основа? Разве жена станет тебя уважать, если у неё не будет дела и чувства ответственности?
Эти слова оказали на него влияние. Вэй Тиньюй распрямил спину, впервые за долгое время выпрямившись.
Вэй Тинчжэнь с удовлетворением кивнула и отпустила его руку.
— Сестра, — произнес он с невозмутимым спокойствием, — нам нужно обсудить, как поступить с Сун Яньтаном. Я думаю, что без твоей помощи мне не обойтись.
— Вот это другое дело! — воскликнула Вэй Тинчжэнь, и её лицо озарилось радостью. — Я сейчас же позову своего мужа. Одно плечо — хорошо, а два — ещё лучше. Не стоит отдаляться друг от друга из-за каких-то женских капризов.
С этими словами брат и сестра вышли из главного зала.
Тем временем в задних покоях Кормилица Чжоу, охваченная тревогой, обратила внимание на лицо Доу Мин, которое стало серо-желтым, словно пергамент. Она бросилась к занавеске, отодвинула её и выглянула в зал, но там уже никого не было. Ни Вэй Тиньюя, ни Вэй Тинчжэнь. Лишь подвеска с яркими кистями на дверной занавеси тихо покачивалась на легком сквозняке, словно не замечая ничего вокруг.
