Сун Янь и Чжао Чжанжу были уже немолодыми людьми. Поскольку обе семьи дали своё согласие на брак, то, конечно, они стремились как можно скорее его устроить.
Сун Юймин написал своей супруге, что дату свадьбы можно будет обсудить только после того, как молодожёны обменяются гороскопами. Однако он добавил, что этот Новый год, вероятно, станет последним, который Сун Янь проведёт в доме Сун. Поэтому, что бы ни случилось, они с сыном обязательно вернутся в Цюйчжоу до начала Малого Нового года. Он попросил супругу начать приготовления к празднику, так как они всё равно должны его отпраздновать должным образом.
Сун Юймин писал письмо, а на его сердце лежала тихая, едва уловимая грусть.
Совсем иные чувства испытывала Чжао Чжанжу.
Хотя старшие ничего не говорили напрямую, она уже знала о помолвке. Конечно, от своей близкой служанки. Поскольку он племянник наставника Доу Чжао и уже несколько лет живёт в их доме, Чжанжу не волновалась ни о его характере, ни о внешности Сун Яня. В её сердце было лишь одно чувство — облегчение и радость: «Наконец-то я выхожу замуж…»
Тётушка Доу Чжао, подумав, что в столице всё дешевле и выбор шире, решила, что раз уж её дочь готовится к свадьбе, неплохо было бы, пока они ещё в столице, прикупить приличное приданое. Поэтому она попросила Доу Чжао составить ей компанию на рынках.
Доу Чжао, как всегда, умело использовала преимущества своей прошлой жизни. Она знала, где продаются лучшие гребни, в какой лавке самый широкий выбор тканей — всё до мелочей. Стоило тётке только намекнуть, и Чжао уже точно знала, куда её вести.
Тётушка с улыбкой заметила:
— Ты ведь только недавно приехала в столицу, а уже всё знаешь как свои пять пальцев!
Доу Чжао весело рассмеялась. Ей нравилось проводить время с тётушкой, бегая по лавкам с утра до вечера. Это занятие доставляло ей настоящее удовольствие.
В это время пришло письмо от дяди, который был доволен союзом и поручил Доу Шихену и госпоже Цзи заняться вопросами помолвки.
Такое решение стало неожиданностью для всех, особенно для Доу Шихена, который почувствовал себя неловко.
Сун Мо, зорко наблюдая за происходящим, с иронией заметил:
— Если речь идёт о помолвке, то необходимо договориться о свадебных дарах и дате. Без посредника в этом деле не обойтись. Разве подобает жениху самому вмешиваться в дела семьи невесты? Могут подумать, что мы спешим выдать девушку замуж. Всё правильно.
Доу Шиюн, воодушевлённый, с энтузиазмом слушал и кивал головой, как будто наконец-то осознал всю суть. Он даже не обратил внимания на то, что Сун Мо говорил о «выдаче девушки», а не о «поиске зятя». В глазах Доу Шиюна его зять оставался самым разумным человеком в доме, и он с радостью переложил всю ответственность на него, заняв наблюдательную позицию.
Как раз в то время, когда семьи Чжао и Сун обменивались гороскопами, в доме праздновали месяц со дня рождения сына Доу Чжэнчана — Ци Цзиня.
Доу Чжао, договорившись с тётушкой, вместе с Чжао Чжанжу, взявшись за руки, вошли в ворота с резными цветами.
Увидев Чжанжу, все присутствующие сдержанно заулыбались.
Жизнерадостная и открытая Чжао Чжанжу вспыхнула, как утренняя заря. Она вдруг начала опасаться насмешек и уже не вела себя так свободно и непринуждённо, как раньше. Она осталась в комнате, чтобы помочь госпоже Хань держать на руках младенца — Ци Цзиня, чем вызвала очередной взрыв тихого смеха среди гостей.
Воспользовавшись моментом, она прошептала Доу Чжао:
— Хочу поскорее выйти замуж! Вот выйду — и посмотрим, кто посмеет надо мной смеяться!
Доу Чжао рассмеялась так сильно, что едва не схватилась за живот.
Чжао Чжанжу с жаром ущипнула её пару раз, прежде чем сдаться.
Взявшись за руки, двоюродные сёстры отправились в цветочный зал, где уже накрывали столы для праздника.
Подошла Доу Мин. На ней был прямой жакет с широкими рукавами из ярко-алой ткани. Несмотря на тщательно продуманный наряд, усталость и бледность не скрывались — она выглядела измождённой.
Жена Шестого брата, госпожа Го, не удержалась от беспокойного вопроса:
— Что с тобой? Лицо такое бледное…
С тех пор как она в гневе выплюнула кровь, всё изменилось. Её настроение ухудшилось, тело наполнилось слабостью, и ни один врач не мог поставить точный диагноз. Они лишь прописывали питательные отвары и рекомендовали отдых.
Сегодня она вообще не собиралась приходить, но Вэй Тинчжэнь с самого утра устроила сцену в доме Хоу Цзинина, настаивая на том, чтобы они пришли вместе. Она сказала, что плохо себя чувствует и не может отпустить Вэй Тиньюя одного. Из-за этого между ними произошла новая ссора. И если бы не Вэй Тиньюй, который замолвил за неё слово, Доу Мин ни за что бы не пришла.
Наверное, в этот самый момент Вэй Тиньюй уже разговаривает с Сун Мо? Эта мысль вспыхнула в её голове, как огонь. В груди сразу запылало, и в ответ на заботливый вопрос госпожи Го Доу Мин произнесла с подчёркнуто холодной сдержанностью:
— Всё в порядке. Просто немного простыла на днях.
Госпожа Го давно была знакома с непростой натурой Доу Мин, поэтому не обратила внимания на её резкий ответ. Не желая терпеть чью-либо угрюмость, она поболтала с ней о пустяках и вскоре ушла к Доу Чжао.
Старшая тётушка Цзи Юна всегда хорошо относилась к Доу Чжао. Увидев девушку, она не смогла скрыть лёгкого сожаления о том, что та так и не вышла замуж в семью Цзи. Поэтому она разговаривала с ней особенно тепло и радушно.
Семья Цзи была родней Шестой госпожи по материнской линии, а Цзи Сунь занимал высокий пост — чиновника третьего ранга. В таких случаях Пятая госпожа должна была сопровождать родственников. А госпожа Цай, искусная в разговоре и весьма ловкая, искренне старалась угодить Доу Чжао. Все они были настолько увлечены беседой, что казалось, будто весь зал собрался вокруг одной лишь Доу Чжао.
Доу Мин не могла выносить этого и минуты. Она бросила на сестру злобный взгляд, полный немого упрёка.
Доу Чжао не сразу заметила это, но её скучающая сестра, Чжао Чжанжу, которая уже успела лениво осмотреть зал, сразу обратила внимание на странное поведение. Она склонилась к Доу Чжао и прошептала:
— Доу Мин смотрит на тебя так, будто хочет отобрать жизнь. Вы что, поссорились? У неё на лице написано, что она страшно злится.
— Когда это я с ней ссорилась? — спросила Доу Чжао, не оборачиваясь, с вежливой и скромной улыбкой. Она продолжала тихо перешёптываться с Чжанжу, слушая тётушку из семьи Цзи: — Она каждый раз, как увидит меня, словно боевой петух — сразу в стойку. Откуда мне знать, что на этот раз её взбесило?
И она рассмеялась ещё звонче.
Доу Мин разозлилась ещё сильнее. Её взгляд, которым она буравила Доу Чжао, был острым, как лезвие ножа.
Вскоре и остальные начали замечать её странное поведение.
Те, кто знал, какие отношения связывают сестёр из рода Доу, лишь многозначительно переглядывались и делали вид, будто ничего не происходит.
