Ньюарк пал. Союзная армия графа Нормана сняла первый заслон и бурным потоком вкатилось в город. После двухдневного привала часть раненых оставили в местной крепости, остальных отправили в столицу графства Ньюст, а войско двинулось дальше — и тем самым Грэйт наконец-то вырвался из вечного круга: вечерний обход — перебинтовка — утренний обход — заполнение историй болезни. Правда, вместе с пациентами он лишился и ценнейших «подопытных»: никакого послеоперационного наблюдения, никаких дневников восстановления, никаких сводок для будущих статей…
Эх, будто бы три-пять публикаций выскользнули сквозь пальцы.
Выспавшись сутки без задних ног, на следующий день Грэйт укатил вместе с основным отрядом целителей. Две огромные шатровые повозки (включая ту, что притащили ради спора с послушником Хильдером так и не вернули), одна маленькая «жилуха» и под завязку набитые два фургона — весь этот кичливый караван собирал по дороге немало любопытных взглядов.
Сам Грэйт не обращал ни малейшего внимания. Он устроился прямо на оглобле трясущейся повозки — в кузове уже ничего не помещалось — и, обняв толстый кожаный блокнот, чертил схемы. Несколько раз варвар-возница едва успевал перехватить его за плечо, иначе юноша вывалился бы под колёса.
Так продолжалось около часа, пока у кого-то не сдали нервы. Послушник Хильдер спрыгнул со своей роскошной колесницы, подбежал и горячо замахал руками:
— Эй-эй, садись ко мне!
Грэйт бросил взгляд туда, куда он указывал. Неподалёку стояла четырёхколёсная повозка высотой почти с башню. Дверь располагалась посередине кузова — не то что в его скрипучей телеге, где приходилось карабкаться через оглоблю. Сквозь стекло виднелось две широких бархатных скамьи, между ними столик с чаем, печеньем и фруктами. А уж позолоченные вензеля на бортах и пара белоснежных жеребцов спереди кричали во все горло: «Я не просто богат — я неприлично богат и знатен!»
Тсс… это даже не «БМВ», это скорее «Роллс-Ройс» Срединных Королевств.
Грэйт глянул на свои сапоги, щедро усыпанные дорожной грязью, потом — на бархат салона и на миг замялся. Но Хильдер уже протянул руку:
— Ну же, ну же! Мне столько нужно у тебя расспросить!
Раз так — почему бы и нет? Грэйт без смущения поднялся в повозку, сел… и тут же оказался под градом вопросов:
— По какому принципу ты решаешь, кого спасать первым?
— Зачем в турникет вкладывать палочку?
— Как ты посмел вскрыть живот Старого Барона? Не боялся осложнений?
— Почему закрывал рану послойно, а не одним заклинанием?
…Да это же полный разнобой! Где у тебя голова, послушник?
Медицина — цельная система; хватать её клочками опасно. Подучишься так «на слух», потом решишь, что «самостоятельный специалист» — и беды не миновать.
— Ладно, — Грэйт огляделся, — подожди, я возьму перо и бумагу, нарисую…
— Есть у меня! — вскочил Хильдер и нырнул под сиденье, гремя шкафчиком.
Раз всё под рукой, Грэйт разложил страницы и начал: кости, мышцы, сосуды… Чертит, объясняет — и внезапно видит в оконце две расплющенные физиономии: Томас и Адам, младшие жрецы Природы, приникли к стеклу, ловя каждое слово.
Грэйт улыбнулся, постучал:
— Томас! Адам!
Вскрик, одна физиономия ухнула вниз, но сразу взлетела обратно — приятель успел вцепиться в воротник. Грэйт не выдержал и расхохотался, после чего повернулся к Хильдеру:
— Можно их пустить? Пусть тоже слушают.
— Да уж, проходите… — Хильдер пожал плечами: как откажешь, если младший — личный ученик старейшины Хиса, а старший — второуровневый послушник из того же ордена?
Так четверо уселись вокруг столика и продолжили занятие. Солнце уже клонилось к западу, лагерь расставлял шатры, когда Томас вдруг вытащил из-за пазухи мешочек и сунул Грэйту:
— Учитель велел передать!
— Что это? — Грэйт развязал горловину. На ладонь легла шестигранная призма с пол-ладони длинной, толщиной с большой палец. Внутри мерцали нежные, живые волокна, как прожилки дерева, а по поверхности играла мягкая зелёная заря.
— Ого! Древесное сердце! — вырвалось у Хильдера.
Грэйт сразу вспомнил: это редчайший самоцвет, образующийся в старом могучем дереве в момент естественной смерти, когда вся жизненная сила стягивается в само ядро ствола. Великолепный катализатор для роста растений, хранилище природных чар, а при нужде — источник чистой витальной энергии. У Элвина-старейшины имелась крошка такого сердца размером с ноготь — и он бледнел перед этим образцом.
— Слишком ценно, — Грэйт прижал мешочек, собираясь вернуть. Томас, хоть и таращился на сокровище с подростковой жадностью, решительно толкнул мешочек обратно:
— Учитель сказал — тебе! Мы с братом тоже получали подарки при первой встрече. Теперь твоя очередь!
Адам добавил ладонь сверху. С его силой (он не зря сочетает божьи дары с боевым искусством) их двоих невозможно было одолеть — пришлось Грэйту поблагодарить и спрятать дар. Хильдер же, наблюдая сцену, уже подсчитывал в уме:
Подарок, конечно, «знакомства ради» … но и плата за обучение тут явно учтена. С такими приёмами одна-то «древесная сердцевина» за курс анатомии — это даже дёшево. Проклятье, а мне чем платить? Монетами мелко? Драгоценность крупно? Вдруг не примет…
