«Мелкий, да ещё и первого круга?»
Это про меня?
Грэйт задрал голову — и не увидел ничего, шея затекла. Тогда он просто рухнул на спину, раскинул руки-ноги: так удобнее… и — о, наконец-то! — видно.
Высоко позади, прямо в воздухе стоял… вернее, парил магический аэрокрейсер. «Крейсер» — громко сказано: скорее мини-шаттл, до мифического цеппелина ему как до луны…
Но так или иначе, это первый летательный аппарат, который Грэйт увидел с тех пор, как очутился в этом мире. У трапа — трое магов-спасителей. Главный буквально стоял в пустоте, полы мантии развевались. Маг слева будто упирался в мерцающую площадку — глазам не ухватить. Правый же сидел верхом… на пегасе. Крылатый конь время от времени фыркал, перебирая копытами прямо в воздухе.
Пегас! — у Грэйта глаза прилипли. Жеребец бел как снег, без единого пятнышка; по перьям крыльев бегала радужная дымка. Стоял спокойно, величаво — так и хотелось протянуть руку и погладить.
Тем временем на земле Луccен, замглавы Инквизиции, ощетинился. Щелчок пальцами — и пятеро рыцарей вновь окружили его.
— Карлайл! Это ты?!
— А почему бы мне тут не быть? — маг, парящий в центре, шагнул… просто шагнул вперёд, будто невидимая лестница и впрямь лежала под ногами. На утреннем свету его золотистая мантия пылала, словно маленькое солнце.
Карлайл сделал шаг — Луccен отступил. Второй шаг — тот отступил ещё. На третьем — развернулся и рванул к востоку; крылья света оставили за ним длинный шлейф, и вскоре ни следа не осталось.
Только после этого троица магов опустилась на склон. Грэйт поднялся, слегка шатаясь; Бернард подхватил его. Карлайл долго разглядывал юношу, и глаза его светлели всё сильнее:
— Так это и правда ты! Не артефакт, сам колдовал… занятно-забавно! Как тебя зовут?
— Грэйт Нордмарк. — Маг щёлкнул пальцами:
— Точно! Где-то слышал. Кто твой наставник?
— В башне Хартланда учился, у мастера Германа. —
— Герман… хм… А! ученик Лоренца?
— Да. И… спасибо, мастер, что спасли.
— Да не за тем пришёл! — отмахнулся Карлайл. — Кристаллы наблюдения дали всплеск — я глянуть, а тут какие-то негодяи малышей обижают. Кстати, как ты здесь очутился? Тебе, первоуровневому, на фронт вообще нельзя!
Грэйт горько усмехнулся, но силы после выплеска манны таяли: голова шла кругом. Маг увидел, как он покачнулся, и добродушно махнул рукой:
— Не место для разговоров. В шаттл! Там и поболтаем. Эти двое с тобой? Берём и их.
— У нас внизу раненые… —
— Барин, — кивнул Карлайл. Сидевший на пегасе рыцарь слез, отдал честь и побежал вниз по склону. Грэйт глядел ему вслед, пока Барнса не подтолкнули к трапу.
Когда аэрокрейсер взял курс вниз по течению, Грэйт узнал, как им повезло. Оказалось, весь последний месяц корабль Совета делал круги, наблюдая за «святой» флотилией. Утром кристаллы выхватили цепочку сильных всплесков — именно тот момент, когда Грэйт сжёг четверых преследователей. «Вот и заглянули», — улыбался маг.
— Так почему же ты болтаешься посреди фронта? — вновь спросил Карлайл.
Пришлось пересказать всё: блокада корабля, погони, горы… Маг раскатисто рассмеялся:
— А я-то думаю, кто потопил баржу и задержал меня на три дня! Дерзко, но красиво.
У Грэйта отвисла челюсть. Значит, даже если бы он не рвал жилы, у флотилии всё равно был «хвост»? Карлайл лишь покачал головой, не объяснив. Аэрокрейсер скользил над рекой, и вскоре под ними раскрылась картина боя: половина армии Нормана уже переправилась, сцепилась с Мидлендом; вторая — ещё на своём берегу, а корабли Владыки высадились в тылу.
Грэйт приник к иллюминатору — сердце холодело. Там, внизу, были его товарищи, те, кого он лечил, с кем делил сухари. Он вцепился в раму, хотел попросить мага вмешаться — и понял, как мал его голос на фоне битвы. Шаттл даже не спустился, а описав дугу, двинулся на север.
На горизонте вырастали новые квадраты копий и штандартов: тёмно-синие знамёна с шестиконечной звездой — армия Магического Совета. — Видишь? Мы ждали лишь удобного часа, чтобы ударить им в спину, — пояснил Карлайл, подходя к трапу. Руку положил на люк, обернулся и вдруг улыбнулся: — Кстати, теперь вспомнил, где читал твоё имя. Статья о новом применении «Обнаружения магии» — моя комиссия её обсуждала. Совет начал набор на стипендиальную программу: после этой кампании едем со мной. Ты принят!
