Чэнь Цзя вышел через боковые ворота дома гуна Ин и невольно оглянулся.
Два привратника, стоя у ворот, шептались, бросая на него косые взгляды.
Его лицо тут же потемнело.
Из-за угла стремительно выбежал Ху-цзы и взволнованно спросил:
— Брат, как всё прошло?
— На обратном пути расскажу, — буркнул Чэнь Цзя, не сбавляя шага. Лицо его оставалось мрачным, как зимнее небо перед снегопадом.
Прошло ли всё успешно?
Скорее наоборот — он сам себе яму вырыл.
Скоро Новый год, а император вдруг надумал отправиться пожить в Си Юань. Приказ: от каждой части императорской стражи — выделить по одному подразделению для сопровождения.
Наследник титула из дома Гуанэнь — Дун Ци — всеми силами добивался этого назначения и, в конце концов, получил его.
Но это совсем не значит, что, пробравшись к императору на пару дней, он сумеет промыть ему мозги. Что государь вмиг охладеет к господину наследнику из дома Ин, забудет былое уважение и повернётся к нему спиной.
Вполне возможно, у Сун Мо уже давно был свой собственный расчёт.
И тогда весь этот визит — не просто бессмысленный, а жалкий. Как дешёвый фарс. Как прыжки уличного скомороха, которые выглядят не только глупо, но и подозрительно: слишком уж рвение заметно.
А ведь раньше у него был шанс. И госпожа, и господин наследник относились к нему с доверием. А теперь?..
Но не пойти было нельзя.
Сколько бы дней ни прошло, Чэнь Цзя так и не смог придумать, что такого может понадобиться госпоже из дома гуна Ин. Разве он мог просто позволить тонкую нить, с таким трудом протянутую между ними, порваться вот так — одним неосторожным движением?
Оставалось одно: сыграть на безопасности господина наследника.
И госпожа, как он и надеялся, действительно сразу приняла его…
Он сжал кулаки. Пальцы побелели.
Если бы только он продумал всё чуть глубже. Если бы действовал аккуратнее, осторожнее…
Эта встреча была слишком поспешной. Слишком на грани.
Перед его внутренним взором вдруг встало лицо Доу Чжао — спокойное, как зеркальная гладь воды. И в этой тишине — ни одного упрёка, ни тени волнения. Только… отстранённость.
И вот теперь он пожалел.
По-настоящему.
…
А тем временем Доу Чжао вышла из малого цветочного зала и, вместо того чтобы вернуться в комнату, свернула в другую сторону.
Она поднялась на каменную горку, где между изломов камня тайхуа возвышалась тихая беседка. Отсюда, сквозь ветви, открывался вид на сад Сянсянь.
Сад был густой, в нём среди павильонов и прудов раскинулись рощи и дорожки. Мелькали подолами служанки — то алые, то бирюзовые, — но лишь как цветные тени, ускользающие в просветах листвы. Всё пространство будто дышало той самой глубокой, недоступной тишиной, что звучала в строках: «насколько же глубоки эти внутренние дворы…»
Доу Чжао холодно усмехнулась.
Она поманила Сусин и, когда та подошла ближе, что-то тихо сказала ей на ухо.
Сусин побледнела.
— Так… так можно?
— Раз уж он позволил себе сделать первый шаг, — голос Доу Чжао стал ледяным, — пусть не обижается, что я отвечу на пятнадцатый.
Она посмотрела на служанку в упор.
— Ты ведь не забыла, что он уже сделал с господином наследником?
Сусин опустила голову:
— Слушаюсь, госпожа.
Она осторожно подала руку, помогая Доу Чжао спуститься с каменной горки.
Кгда они вернулись во внутренние покои, на лице Доу Чжао уже снова играла тёплая улыбка, взгляд был спокоен, как у воды в чайнике — до того момента, как её согреют.
Чжао Чжанжу тут же засыпала её вопросами:
— И что хотел тот, с фамилией Чэнь?
Даже тётушка, что до этого сосредоточенно помогала Ганьлу распарывать старые подолы и перешивать детскую одежду, отложила иглу и с интересом посмотрела на племянницу.
Вот уж неудобный вопрос…
Доу Чжао едва заметно вздохнула про себя, но вслух ответила ровно:
— Уважаемый Чэнь попросил за одного своего знакомого. Тот служит в управлении войск Пяти округов. Хотел бы поговорить с господином наследником. Вот и обратился ко мне.
— Фу! — сморщила нос Чжао Чжанжу. — Значит, обычный прощелыга, хочет пробиться наверх за счёт господина наследника!
Тётушка же, напротив, заговорила мягко и серьёзно:
— В чиновничьем мире, всё не так просто. Приходит, вроде, с просьбой, а ты его отворот-поворот — он обидится. А согласишься — и сама же окажешься втянута. Иногда и враг может в нужный момент руку протянуть — от этого не зарекайся.
Она взглянула на племянницу внимательным, ласковым взглядом:
— Хорошо, что у тебя муж рассудительный. И к тебе относится с уважением. Такими делами не стоит самой заниматься. Пусть всё решает он. Как скажет господин наследник — так и будет.
Доу Чжао с лёгкой улыбкой закивала, соглашаясь однажды, другой, третий раз.
А в мыслях — уже шаг за шагом выстраивалась другая игра.
Тётушка всегда считала Доу Чжао разумной и скромной девочкой, поэтому больше не стала вдаваться в наставления. Вместо этого она передала несколько распоротых вещиц Ганьлу:
— Отнеси ко мне в комнату. Я потом подрежу как надо.
Ганьлу удивлённо подняла брови:
— У тётушки, что ли, ножниц нет? Я сейчас сбегаю, принесу парочку.
— Не надо! — тут же остановила её тётушка и с улыбкой пояснила: — Сейчас лучше вообще не мелькать с ножами и ножницами перед Шоу Гу.
Ганьлу тут же поняла, сжала губы — и весело заулыбалась, сдерживая смешок.
— Что, и такое бывает? — с искренним недоумением подалась вперёд Чжао Чжанжу. — Я и не знала, что есть такая примета!
Тётушка посмотрела на неё с едва заметным раздражением.
В голове тут же всплыло: Доу Чжао младше Чжанжу на три года, а уже всё держит в своих руках, сама решает, сама думает… А эта — родилась в тепле, во всём готовом, и даже не пытается чему-то учиться. Всё норовит отмахнуться или завизжать.
И раздражение прорвалось в голосе:
— Ты, кроме как есть, хоть что-нибудь знаешь?
