— Прошу госпожу дать нам, бедным людям, шанс! — Сун Шицзэ с грохотом трижды ударился лбом о землю перед Доу Чжао, больше не скрывая прошлого. — Когда делами заправляла госпожа Цзян, она охотно пользовалась людьми из поместья гуна Дина, когда делами стал управлять сам господин гун, мы и вовсе стали у него как бельмо на глазу, как кость в горле. А теперь и господин наследник пошёл тропой госпожи Цзян… Мы, хоть и храним верность в сердце, служить не можем — нет врат, в которые войти. Прошу госпожу исполнить наше искреннее стремление и принять наших потомков вновь под своё крыло — на службу.
Такой исход Доу Чжао предвидела.
Если бы у них не было этого намерения — разве оставили бы они такую очевидную зацепку, после того как она объявила о намерении восстановить старую прислугу рода Сун? Разве Чэнь Цюйшуй так легко смог бы их выследить?
Но прежде чем говорить дальше, нужно было расставить акценты.
Она с мягкой улыбкой спросила:
— Раз уж дядюшка Сун такой разумный человек, скажите мне — почему, как вы говорите, господин наследник пошёл по стопам госпожи Цзян?
Сун Шицзэ помедлил с ответом, затем понизил голос:
— Когда между господином наследником и господином гуном возник разлад, мы, старики, оставшиеся в гунском доме, только и делали, что смотрели со стороны. Видели, как господин наследник терпит бедствие, но не протянули руки. Господин наследник, конечно, затаил обиду… и больше не хочет иметь с нами дела.
Говоря это, он вдруг резко поднял голову, и громко добавил:
— Госпожа! Но замечал ли господин наследник, что Ху из стражи, Ли из службы поручений, а также Чэнь и Ван из счётной палаты — все они исчезли ещё до похорон госпожи Цзян? Их словно и след простыл!
Доу Чжао невольно вздрогнула.
Она и правда не обращала на это внимания.
В тот период все её мысли были заняты лишь тем, как спасти Сун Мо из рук Сун Ичуня, как вернуть его в гунский дом Ин с честью и достоинством. Разве могла она тогда следить за внутренними переменами в управлении? Тем более в той ситуации у неё не было ни возможности, ни людей, способных этим заняться.
Она задумчиво спросила:
— А эти люди… они были оставлены старым господином гуном для госпожи Цзян? Или предназначались для господина наследника?
Услышав это, Сун Шицзэ сразу наполнился ещё большим почтением к Доу Чжао.
Хотя супругой господина наследника она стала по воле случая и вошла в поместье гуна Ин совсем недавно, Доу Чжао, несмотря на своё происхождение из чиновничьей семьи, оказалась удивительно хорошо осведомлённой о порядках и правилах, царящих в доме военного сановника. Лишь с прошлого года она начала управлять внутренним хозяйством дома, а уже сейчас могла с одного вопроса попасть в самую суть. Это говорило о многом — перед Сун Шицзэ стояла женщина далеко не заурядная.
Потому, когда он вновь посмотрел на неё, в его взгляде появилась некая тяжесть:
— Эти люди были оставлены старым господином гуном для господина наследника.
Ответ Сун Шицзэ заставил сердце Доу Чжао содрогнуться.
Старый господин гун уже много лет как скончался — в те времена Сун Мо ещё и говорить толком не умел, а делами в гунском доме уже полностью распоряжалась госпожа Цзян. И всё же старый господин гун лично выделил нескольких людей для мальчика. Это означало, что, несмотря на внешнюю передачу власти, он всё же не полностью доверял госпоже Цзян.
И в ту же секунду, как молния, в голове Доу Чжао промелькнула одна мысль.
— Получается… — Доу Чжао не смогла сдержать удивления и воскликнула: — Об этих людях госпожа Цзян вовсе не знала, и старый господин гун перед самой смертью доверил их нынешнему господину гуну?.. Всё было так?
Сун Шицзэ уже не мог скрыть восхищения этой женщиной. Он пристально посмотрел на неё, затем медленно кивнул.
Доу Чжао резко втянула воздух сквозь зубы.
Вот почему, когда Сун Мо попал в беду, в гунском доме не нашлось ни одного человека, кто бы встал за него.
Воспитать преданного до глубины костей слугу — это не то же самое, что купить пару редек на базаре. А Сун Ичунь так просто расправился с Ху из стражи, Ли из службы поручений и остальными, словно выбрасывал ненужную зелень.
Доу Чжао даже думать об этом было горько и обидно.
Неужели именно поэтому в прежней жизни Сун Мо был вынужден в одиночку, в нищете и опасности, бежать из столицы?
До чего же велика должна быть ненависть Сун Ичуня, если он решился на такое!
Лицо Доу Чжао постепенно посерьёзнело, и она спросила, уже почти официальным тоном:
— Что же тогда случилось в те годы, раз старому господину гуну пришлось отдать гунский дом под управление госпожи Цзян?
На лице Сун Шицзэ отразилось сложное выражение, как будто в его душе сражались сомнения. Он молчал с минуту, затем бросил взгляд на Чэнь Цюйшуя, ясно давая понять: то, что он собирается сказать, слишком важно — стоило бы попросить постороннего удалиться.
Однако Доу Чжао спокойно ответила:
— Господин Чэнь ведает всеми моими делами. Нет ничего, о чём бы он не имел права знать. Говорите прямо.
Чэнь Цюйшуй, услышав это, лишь слегка склонился, с уважением поклонившись Доу Чжао — в его взгляде читалась искренняя благодарность.
Сун Шицзэ был поражён.
Он-то думал, что Чэнь Цюйшуй — человек господина наследника Сун Яньтана, лишь временно выделенный в распоряжение госпожи. Кто бы мог подумать, что он вовсе не передан, а принадлежит лично госпоже Доу!
Вспомнив проницательность, искусство ведения дел и умелые ходы Чэня за всю эту поездку, Сун Шицзэ внезапно ясно осознал — человек с такими способностями оказался не при господине наследнике, а под началом его супруги.
Какой же тогда является сама госпожа Доу?
В его взгляде появилась новая глубина: прежнее уважение теперь дополнилось искренним почтением и настороженной серьёзностью.
Сун Шицзэ начал рассказывать о давних временах:
— …После того как старая госпожа Лу потеряла своего первого ребёнка, она больше не могла спокойно вынашивать. Когда забеременела нынешним господином гуном, ей было уже под сорок, и она пролежала в постели целых семь месяцев, прежде чем, к счастью, родила без осложнений. Старый господин гун и старая госпожа Лу были безмерно рады, лелеяли ребёнка, как сокровище. А когда настал возраст для обучения, оказалось, что у мальчика отличный склад ума — он оказался настоящим «зерном учёности». Старый господин гун не знал, куда девать свою гордость. Возможно, именно поэтому у нынешнего господина гуна и выработался такой немного рассеянный характер: к людям и делам он относился не особенно серьёзно.
— В те годы господин наследник дома Гуанъэн бо — нынешний Гуанъэн бо — и наш господин гун росли вместе. Их связывала крепкая дружба.
— Но дом Гуанъэн бо сильно отличался от нашего. После того как супруг принцессы Хуайшу, Дун Линь, был разжалован до простолюдина, в доме Дунов в каждом поколении между наследниками начиналась яростная борьба за титул господин наследник. В итоге поместье Гуанъэн бо всё сильнее приходило в упадок…
— После того как гун Дин получил назначение на пост главнокомандующего в Фуцзяни, — продолжал Сун Шицзэ, — Гуанъэн бо начал вынашивать планы: хотел наладить морскую торговлю в связке с крупными семьями того региона. А наш господин гун, как водится, к таким вещам всегда был равнодушен. Но раз Гуанъэн бо сам к нему обратился, он не стал отказывать — написал письмо гуну Дину с просьбой приглядеть за делами Гуанъэн бо и, если возможно, оказать содействие.
