Я увернулась. Хорошо, что у меня всегда хорошая реакция! Иначе, не дай бог, получила бы от неё по лицу. А как после этого людям на глаза показываться?
Я не собиралась позволять, чтобы на моём теле появлялись какие-либо позорные отметины, особенно из-за такой нелепой ситуации.
Внимательно пригляделась к своей нападающей… Ого! Я чуть не присвистнула. Великолепное представление!
Роль защитницы справедливости взяла на себя младшая сотрудница, совсем недавно окончившая университет — милая и наивная Гао Линлань. А у двери, замерший, как статуя, стоял сам Фан Чжунь — тот самый, которого я только что едко обсмеяла.
Эта сцена разыгрывалась бесчисленное количество раз — в книгах, фильмах, драмах. Только на этот раз главная злодейка — я.
Что ж, если уж я злодейка, значит, надо соответствовать.
Я холодно усмехнулась и язвительно бросила:
— Малявка, тебе что, жить надоело? Как ты смеешь нападать на меня? Сначала посмотри на себя в зеркало, а потом уже открывай рот!
— Ты шл*ха! В каком ужасном мире мы живём! Тебя повысили до официальной любовницы, а ты ещё и гордишься этим?! Ты — позор для всех женщин!
Если бы не Фан Чжунь, который вовремя схватил Гао Линлань за руку, меня бы сейчас царапали ногтями. Но поскольку он удержал её, я могла спокойно стоять в стороне и наслаждаться своей ролью той самой коварной стервы.
Я просто улыбалась — то насмешливо, то соблазнительно, то с явной ноткой лукавства. Мне не нужно было даже отвечать. Всё само собой дойдёт до кульминации. Зрителей в дверях собралось достаточно. Я не могла их разочаровать.
Ван Синьян покраснел от злости:
— Ты с ума сошла, Линлань?! Не думай, что раз ты моя племянница, то тебе всё сойдёт с рук! Фан Чжунь, она твоя подчинённая, разберись с ней сам!
Фан-чжунь смотрел на меня со смесью боли и обиды в глазах. Похоже, мои слова задели его за живое. Его тщеславие, его надежды, всё разом рухнуло. Я равнодушно фыркнула и отвернулась.
— Фан-гэ! Да открой же глаза! Почему ты выбрал такую тщеславную женщину?! Да, я не так красива, как она. Но я люблю тебя по-настоящему! Почему ты умоляешь её остаться? За что? Ты для неё ничто! — Гао Линлань кричала с яростью и отчаянием, надеясь растопить его сердце.
Это было потрясающее зрелище. Игра с полным погружением, с отличной звуковой дорожкой. Я с интересом наблюдала за этим, как за театральной постановкой. Возможно, они так старались именно для меня, устраивая мне прощальный спектакль.
Разъярённые взгляды коллег, разочарованный начальник, сломленный мужчина, пылающая ревностью героиня и я — гнусная злодейка.
Какой редкий случай! В конце двадцатого века — и такая буря страстей!
Развязка оказалась предсказуемой: главный герой, не выдержав, выбежал прочь. Героиня что-то выкрикнула мне в спину и ринулась следом. Начальник взял ситуацию под контроль, разогнав толпу зевак по рабочим местам.
Десять часов. Пора откланяться с одной сцены и переходить на другую.
Я вошла в лифт, нажала кнопку шестнадцатого этажа и посмотрела на своё отражение в зеркале. Передо мной было лицо женщины-декорации: красивая оболочка, за которой, казалось, ничего не скрывается. Я улыбнулась, мои длинные ресницы мягко прикрыли холодный взгляд. Никто не мог заглянуть мне в душу. Ах, какая я всё-таки коварная и глубокая!
Но что в этом плохого? Такой взгляд на жизнь тоже имеет право на существование. Я никого не предаю и не причиняю зла, а остальное — не моего ума дело. Кто может судить меня?
В каком мире мы живём? Гао Линлань рано или поздно поймёт. Мир давно свободен, и цепи морали каждый надевает или снимает по своему усмотрению. Кто-то гордо хранит свою честь, а кто-то предпочитает ловко лавировать между правилами. Одни презирают деньги, другие ставят их во главу всего.
Но если ты не преступник, не вор и не мошенник, то имеешь право держать голову высоко.
А я?
После утренней сцены на мне уже висит куча ярлыков. Скоро станет чьей-то любовницей, охотится на богатого мужа, готова на всё ради выгоды… Кого же угораздило запустить эту бурю слухов? Самой мне бы фантазии не хватило на подобный сценарий. Благодарю моралистов за тщательно продуманный сюжет! Постараюсь оправдать ожидания публики.
Шестнадцатый этаж оказался на удивление просторным и светлым. Однако, несмотря на комфортную обстановку, в воздухе ощущалось давление. Здесь всё двигалось быстрее, словно работало в напряжённом ритме. Это уже не расслабленная атмосфера четвёртого и пятого этажей. Здесь другой уровень. В таких местах никто не собирается группками, чтобы злословить. Здесь играют тоньше и опаснее.
