Духи чтят силу, и Янь Чаошэн не был исключением. Однако несмотря на её лень, за сто лет он ни разу не попытался её исправить. Он молча позволил ей быть собой.
— Муж мой, — Лю Шуан загибала пальчики, — через три месяца и четыре дня… у меня испытание.
Он укрыл её одеялом и равнодушно отозвался:
— Угу.
Он не стал ни спорить, ни развивать тему. Её истинная форма несовместима с миром духов. Здесь нет и капли энергии, подходящей для культивации, но в жизни любого существа, будь то демон или бессмертный, есть два вида небесных испытаний.
Первое — «испытание уровня» — приходит с продвижением в мастерстве. Если пройти — станешь сильнее.
Второе — «испытание крови». Каждые пятьдесят лет тело претерпевает очищение. Переживёшь — кровь станет чище, а природа — крепче.
У Лю Шуан не было даже шанса достичь нового уровня, так что избежать испытания крови она не могла. Оно было неизбежным.
В прошлый раз, пятьдесят лет назад, помогал ей именно он.
Тогда они только поженились, а Янь Чаошэн как раз ликующе вернулся с победой над Небесным миром. Он мог бы защитить её простым жестом, но выбрал более… пылкий способ.
Они провели трое суток, совмещая души и тела. Она устала до того, что не могла пошевелить даже пальцем. А он, держа её за щёчки, беззастенчиво усмехался:
— Если в этот раз не справишься сама — никому не говори, что ты моя жена.
Слова — словами, но когда с неба обрушились молнии, и он увидел, как она слаба, то всё равно, хмыкнув, встал между ней и небом.
С тех пор прошло ещё пятьдесят лет.
На этот раз он тоже вернулся с победой. Восемь миров были спокойны, а в его руках сосредоточилась власть двух миров. Он стал властителем, чьи приказы исполнялись без колебаний.
Вспоминая то, что было, Лю Шуан не могла не улыбнуться. Под лёгким шёлковым одеялом она осторожно взяла Янь Чаошэна за руку и вложила свои тонкие пальчики в его ладонь, проскользнув меж его пальцев.
Не зная, откуда вдруг взялась смелость, она резко приподнялась и сказала:
— Му… муж мой… в этот раз… я сама пройду через испытание.
Она была уверена, что говорит громко, но голос её едва донёсся до его ушей, словно шёпот. Щёки Лю Шуан покраснели от смущения. Даже когда повелитель двух миров оказался под ней, его холодное достоинство никуда не делось.
Он был по-прежнему ослепительно красив, словно сошёл с картины. В его взгляде мелькнула лёгкая усмешка: то ли насмешка, то ли пренебрежение.
— Ты… сможешь? — спросил он с ленивым интересом.
Девушка покраснела ещё больше и, сжав пальцы на его поясе, прошептала:
— Ты же… смог.
Он опустил ресницы, уголки его губ чуть приподнялись. Он даже не шевельнулся и лишь позволил ей действовать, наблюдая, хватит ли у неё духа идти до конца.
Лю Шуан никогда не проявляла инициативу. Пальцы её дрожали, когда она расстёгивала завязки его одежды.
Он смотрел, как она, сняв его верхнюю одежду, уже вся вспотела от напряжения, словно покрылась ароматной испариной. Её щёки, только что бледные, теперь налились румянцем, вызывая невольное умиление. Лицо его оставалось спокойным, но в глазах блеснула тень чувства. Он поднял руку и коснулся её щеки.
Кожа его жены была гладкой и прохладной, словно выточена из нефрита.
Он начал терять терпение и уже собрался взять инициативу в свои руки, как вдруг за окном раздался пятикратный крик ворона-призрака, а за ним — протяжный, словно плач, звук флейты. Он был полон боли, словно жалоба.
Пальцы Янь Чаошэна замерли. Взгляд его потемнел. Он остановил её движение и перехватил её руку.
Лю Шуан наклонила голову и непонимающе посмотрела на него, спросив:
— Муж мой?
Он отстранился, соскользнул с ложа, набросил на плечи плащ, а голос его снова стал холодным и отстранённым:
— Ложись. Вспомнил, есть неотложное дело.
Он направился к двери.
Лю Шуан осталась сидеть на постели. Из её рукава выпала подвеска с двумя рыбками. Трещина на ней, казалось, стала ещё глубже. В груди защемило.
— Муж мой! — выкрикнула она прежде, чем успела подумать. Голос её вышел неожиданно громким.
Янь Чаошэн остановился и обернулся. Взгляд его был спокойным, он без всякого выражения приказал:
— Говори.
— Мне… страшно.
— Четыре генерала будут охранять госпожу.