В один миг весь внутренний двор павильона Ичжи наполнен был снующими туда-сюда юными горничными — словно улей зашевелился.
Гости, пришедшие на праздник в честь первого месяца Юань-ге`эра, смотрели на происходящее буквально с открытым ртом.
Супруга хоу Чансина даже воскликнула:
— Юань-ге`эр, видно, с рождения снискал благоволение наследной принцессы. Вырастет — точно будет счастливым ребёнком!
Доу Чжао с улыбкой поблагодарила её, а затем вручила щедрый конверт с красной печатью евнуху — в знак благодарности. Кроме того, она велела накрыть отдельный стол с лучшими закусками и винами, чтобы достойно угостить гонца от принцессы.
Однако евнух поспешно замахал руками:
— Никак нельзя! Я пришёл по поручению господина старшего евнуха, лучше мне всё-таки вернуться вместе с ним.
Цуй Ицзюнь был самым приближённым евнухом при наследном принце, и раз уж тот послал этого человека, то и упоминание его имени значило многое. Доу Чжао понимала — настаивать нельзя, чтобы не показалось неуместным.
Поэтому она лишь вручила ещё два отборных конверта с золотом и серебром, и уже предназначенных лично для евнуха Цуй.
Евнух, довольный и растроганный, улыбался так широко, что глаза превратились в узкие щёлочки, и не уставал благодарить Доу Чжао, сыпля любезностями.
Цуй Ицзюнь не стал задерживаться. Он передал Сун Мо дары от наследного принца, обменялся с ним парой вежливых слов и вскоре откланялся.
Сун Мо лично проводил его до стены-ширмы у входа, а Доу Чжао, соблюдая дворцовые обычаи, распорядилась выставить все пожалованные дары в парадном зале — все должны были увидеть щедрость наследника престола и его супруги. Когда торжество закончится, дары уберут в кладовую.
Золотой цилинь, вылитый из чистейшего красного золота, ожерелье из драгоценных камней и восьми благородных металлов, накидка из алого шелка с резным узором — всё это в ярком летнем свете слепило глаза.
Гости, привыкшие к роскоши и знатным дарам, всё равно ахнули: ведь это были подарки от самой наследной принцессы — и такой знак милости имел совсем другой вес.
Все рассыпались в похвалах Сун Мо и Доу Чжао, превознося их достоинства и светлое будущее их сына. Лишь когда восторги утихли, гости вновь вернулись в Малый цветочный зал.
Под звуки флейт и цимбал начался пир.
Сун Ичунь сидел в тени и наблюдал, как Ван Гэ беседует с Гу Юем в дальнем углу. Лоб его недовольно наморщился. Он наклонился к Ши Чуньлану и тихо спросил:
— Что он сказал?
Ши Чуньлан с лёгкой усмешкой ответил:
— Успокойся. Раз уж он взял у нас серебро, значит, не посмеет отвертеться.
Сун Ичунь, услышав заверения Ши Чуньлана, немного успокоился, и только тогда на лице его появилось подобие удовлетворения.
А в это время старшая госпожа Лу шепталась с принцессой Ниндэ:
— А если вдовствующая императрица решит, что это пустяки, и не захочет вмешиваться?
Старшая принцесса Ниндэ с улыбкой ответила:
— При жизни покойный император особенно благоволил к супруге Мяо. Если бы её сын не умер во младенчестве, во дворце наверняка ещё долго кипели бы страсти. На празднике в честь третьего внука императора я аккуратно поведала супруге Ши о делах семьи Сун. Зная её характер, она непременно расскажет об этом вдовствующей императрице. Как только Сун Мо даст согласие, я отправлюсь во дворец просить руки для Сун Ханя. Вдовствующая императрица обязательно согласится на брак с девушкой из рода Мяо — можешь даже не сомневаться.
Старшая госпожа Лу всегда восхищалась умением принцессы Ниндэ действовать тонко и верно. Услышав это, она не смогла скрыть довольной улыбки, что расплылась по всему лицу.
В тот же вечер Доу Чжао рассказала Сун Мо о предложении старшей госпожи Лу и принцессы Ниндэ.
Сун Мо, выслушав всё, невольно вздохнул:
— С отцом мне не повезло, и это всегда оставалось шрамом в сердце… Но кто бы мог подумать, что судьба сведёт меня с таким тестем, с старшей госпожой Лу и принцессой Ниндэ.
Доу Чжао не сдержалась и с упрёком сказала:
— Отец — это тема, о которой лучше молча думать. Не стоит уж слишком его расхваливать, а то он совсем распояшется от важности.
В честь внука Юань-ге`эра Доу Шиюн, помимо обычных подарков вроде письменных принадлежностей, золотых колец и серебряных замочков, от щедрот души преподнёс внуку чайный сад в шестьсот му земли и маслобойню. Только с этих двух хозяйств ежегодно выходило по три-четыре тысячи лянов серебра.
Сун Мо расхохотался:
— Да это я просто хотел порадовать тестя, развлечь его немного. Все эти имения я уже заранее с ним обговорил — пока пусть их по-прежнему ведут управляющие из семьи Доу. А вот когда Юань-ге`эру придётся жениться, отец с помпой и передаст ему эти владения. Так у тестя будет сохранена честь, а сын с детства будет знать, как велико расположение его деда.
— Только ты не забывай про тот пожар в поместье гуна Ин, — вздохнула Доу Чжао, чувствуя головную боль от широкой руки своего отца. — Не дай Небо, снова такой «фейерверк» устроит.
— Ты уж слишком недооцениваешь тестя, — усмехнулся Сун Мо. — Всё, что он передал Юань-ге`эру, он сообщил только людям из семьи Доу. И то — лишь для ясности, чтобы в будущем не возникло недоразумений. А так бы и им ничего не сказал.
Доу Чжао задумалась:
— А Доу Мин знает?
— Из семьи Вэй подарки прислали, а сами не пришли, — в голосе Сун Мо звучало плохо скрываемое удовлетворение. Тесть казал, что сам пошлёт человека известить Доу Мина.
Раз уж всё будет разъяснено, тогда не будет поводов для истерик и выкрутасов с её стороны.
Лицо Доу Чжао заметно посветлело.
Сун Мо, впрочем, не захотел больше касаться темы семьи Вэй. Он рассказал Доу Чжао о том, как Сун Ичунь через Ши Чуньлана нащупывал настроение императора, надеясь женить Сун Ханя на принцессе, и добавил:
— Чем скорее состоится этот брак, устроенный по воле императора, тем лучше. Ты только недавно вышла из послеродового уединения, и поездки в повозке в это время не совсем уместны. Завтра я сам отправлюсь в поместье Лу, чтобы поблагодарить обеих старших госпож за их заботу.
Доу Чжао сама заботилась о ребёнке, двенадцати часов в сутках ей казалось мало, потому она, разумеется, не возражала против поездки Сун Мо. В ту же ночь она распорядилась подготовить дары, а на следующее утро, после завтрака, проводила мужа в путь.
После обеда старшая принцесса Ниндэ подала табличку с просьбой о визите во дворец.
На следующий день вдовствующая императрица лично призвала её к себе и оставила у себя на обед.
Когда императрица узнала, что старшая принцесса Ниндэ прибыла во дворец Цынин, она хотела было пойти поприветствовать её, но в этот момент император позвал её к себе во дворец Цяньцин.
— У Цзинъи и Цзинфу всё ещё нет точного решения о браке? — Император отложил в сторону мемориал, который он читал, и обратился к императрице. — Яньтан уже стал отцом, поэтому пора бы уже определиться и с их судьбой.
Если бы не Сун Ичунь, то Яньтан давно уже стал бы его зятем.
Но теперь, признав свою неправоту и предложив выдать младшего сына за принцессу, он показал покорность — и это императору, в целом, пришлось по сердцу.
