Не получив разрешения от Чэнь Цзя, Ху-цзы всё же пришёл на встречу с Цзян Янь. Завидев её, он не мог скрыть смущения — взгляд его постоянно метался.
Он с запинкой сказал: — Госпожа Цзян… Наш господин вчера получил весть: его назначили на должность тунчжи в страже Цзиньи.
— Это же замечательно! — услышав это, Цзян Янь невольно просияла. — Перевод из Чжэньфуссы в Главное управление стражи Цзиньи — значит, больше не нужно иметь дело с заключёнными. Амида Будда, это и правда милость Бодхисаттвы!
При этих словах Ху-цзы чуть не расплакался.
Цзян Янь заметила его выражение и нахмурилась: — Разве тут скрывается какой-то подвох?
Тут же лицо Ху-цзы вытянулось, он жалобно заговорил: — Госпожа Цзян, подумайте сами: какая часть управления стражи Цзиньи самая важная? Конечно же, Чжэньфуссы! А наш господин работал там очень успешно, но его внезапно и без всяких объяснений перевели… Разве это не подозрительно?
Лицо Цзян Янь побледнело — в голове всплыло одно тревожное предположение.
Она приоткрыла губы, будто хотела что-то сказать, но тут же умолкла.
Ху-цзы ведь был слугой Чэнь Цзя… Как она может говорить о собственном брате в его присутствии?
Цзян Янь долго молчала, прежде чем наконец произнести: — Тогда… чем я могу помочь господину Чэню?
Голос её был тонок, словно натянутая струна, и звучал по-девичьи хрупко.
Ху-цзы с неудобством переступил с ноги на ногу и, понизив голос, пробормотал: — Я… просто хотел попросить госпожу Цзян сказать пару слов господину наследнику… Пусть он не позволяет остальным чиновникам снова изводить нашего господина, как раньше… Такое и вспоминать тяжело.
— Я поняла, — кивнула Цзян Янь, но в душе её царила растерянность.
Если Чэнь Цзя и впрямь пострадал из-за неё… а брат узнает, что он послал человека просить у неё помощи — не вспылит ли он ещё сильнее?
Но ведь она не может просто смотреть, как Чэнь Цзя терпит наказание ни за что, ни про что!
Сидя дома, она никак не могла успокоиться, ворочалась и всё обдумывала — пока не вспомнила про Цзян Личжу.
«Двенадцатая сестра такая умная — она наверняка знает, что делать!» С этой мыслью Цзян Янь поспешно отправилась к Доу Чжао, сказав, что хочет навестить Цзян Личжу.
Доу Чжао, разумеется, уже обратила внимание на то, что между Цзян Янь и Чэнь Цзя что-то происходит — визит Ху-цзы от неё не укрылся.
Она была немного разочарована в Чэнь Цзя: уж не слишком ли тот стал опрометчив?
Увидев же, что Цзян Янь явно хочет поговорить по душам с Цзян Личжу, Доу Чжао только усмехнулась про себя.
Размышляя о том, как уравновешенно и великодушно ведёт себя Цзян Личжу в любых ситуациях, как она внимательна и чутка, она решила, что если Цзян Янь решила поделиться с ней своими переживаниями — это даже хорошо.
Поэтому ничего не спрашивая, с улыбкой распорядилась, чтобы тётушки приготовили всё необходимое для выхода.
Семья У, получив визитное приглашение, отнеслась к визиту со всем уважением, желая устроить приём, достойный положения Цзян Личжу.
Когда Цзян Янь приехала, не только бабушка семьи У одарила её золотой шпилькой, но и свекровь Цзян Личжу вручила ей красный конверт с двумя лянами серебра.
Цзян Янь вспыхнула от смущения, вся залилась краской и смотрела на Цзян Личжу с глубокой неловкостью и искренним раскаянием.
Цзян Личжу мягко утешила её:
— Если на сердце неспокойно, то, когда у семьи У будут какие-нибудь дела, просто не забудь прислать подарок — этого вполне достаточно.
С этим Цзян Янь могла справиться.
— Обязательно, обязательно! — с облегчением воскликнула она и, немного успокоившись, уединилась с Цзян Личжу в комнате, чтобы рассказать о ситуации с Чэнь Цзя.
Цзян Личжу была искренне удивлена.
Она и представить не могла, что Доу Чжао даже словом не обмолвилась о Чэнь Цзя перед Цзян Янь, а между тем фактически устроила для него понижение под видом повышения. Всё это ясно говорило: Сун Мо и Доу Чжао на самом деле против этой брачной связи.
Цзян Личжу невольно тяжело вздохнула. Сперва она похвалила Цзян Янь:
— Хорошо, что ты не бросилась опрометчиво просить за него у кузена. Иначе, зная характер господина наследника, он бы непременно подумал, что это Чэнь Цзя не желает мириться с решением и использует тебя, чтобы добиться смягчения наказания. Тогда всё могло бы кончиться куда хуже: его перевели бы не в стражу Цзиньи, а вовсе в уездный гарнизон — в чине всего лишь байху или цяньху…
Затем она добавила:
— Но ведь господин наследник и госпожа Доу — не из тех, у кого мелочное сердце. Раз уж они решили наказать Чэнь Цзя, то если он не совершит новых ошибок, никто не станет его давить и вертеть им как куклой. Не переживай. Господин Чэнь — человек способный. Пройдёт несколько лет, буря уляжется, и его служебный путь снова прояснится.
Цзян Янь, слушая всё это, не сдержала слёз и прошептала сквозь всхлипы:
— Всё равно… это из-за меня он пострадал! Я слышала, что в чиновничьем мире больше всего ценится стаж и опыт. Он и так несколько лет сидел в тени, теперь же, из-за этой истории, его послужной список будет уступать другим — продвигаться по службе ему станет гораздо труднее… Если бы я тогда не стала расспрашивать про дядюшку, мне бы стало легче на душе, но ведь этим я только подвела господина Чэня…
Цзян Личжу поспешно достала платочек и бережно вытерла ей слёзы, при этом мягко увещевая:
— Тогда просто больше не встречайся с господином Чэнем.
Цзян Янь поспешно закивала, но в груди всё равно оставалось неприятное ощущение — будто заноза в сердце, которую никак не вытащить.
Она с трудом провела в доме У всего полдня и вскоре под тем предлогом, что устала, вернулась домой.
А тем временем в мтраже Цзиньи начались пересуды.
Многие решили, что Чэнь Цзя уступил место Люй Юю, и начали втихомолку гадать: неужто он чем-то прогневил самого Сун Мо? Отношение к нему в управлении постепенно изменилось: прежняя угодливость и лесть сменились настороженным выжиданием и пробным прощупыванием почвы. Это вызывало у Чэнь Цзя всё большее раздражение.
Зато сам Люй Юй, похоже, знал больше остальных: он проявлял к Чэнь Цзя искреннее уважение. Передача дел прошла гладко и без сучка — без задоринки.
Люй Юй даже устроил прощальный банкет в «Пьяном бессмертном» в честь Чэнь Цзя. А Ши Чуань специально отправил одного из своих приближённых, чтобы тот лично сопроводил Чэнь Цзя к новому месту службы в управлении стражи Цзиньи.
Когда остальные увидели такое сопровождение, поняли: за спиной Чэнь Цзя всё ещё стоит кто-то влиятельный.
Тут уж все поспешили устроить ему подобающий приём: обед за обедом, встречи и проводы — веселье продолжалось добрых четыре-пять дней, прежде чем всё, наконец, утихло.
И лишь тогда Чэнь Цзя, как гром среди ясного неба, вдруг узнал, что Ху-цзы без разрешения ходил к Цзян Янь.
У Чэнь Цзя в тот же миг холодный пот прошиб лоб.
Цзян Янь — это же человек, у которого слово на языке не задерживается! Если Ху-цзы так вот самовольно всё затеял — неужели она не побежала просить за него у Сун Мо? А если Сун Мо подумает, что он, Чэнь Цзя, ещё и дерзнул использовать Цзян Янь, чтобы надавить на него… Да он же шкуру с него спустит, не задумываясь!
