В лунном свете ясно вырисовывались силуэты людей, стоящих на крышах окружающих построек. Острые наконечники стрел поблёскивали зловещим холодом — казалось, достаточно малейшего движения, и смертельный залп пронзит любого насквозь.
У Доу Чжао сердце сжалось от напряжения.
А вот Сун Хань не выдержал — раздался его протяжный вопль:
— Не стреляйте! Пощадите! Я — второй господин из дома гуна Ин! Ваш господин сам мне обещал — если я поймаю госпожу Доу, мне обеспечат карьеру…
И тут же по носу ударил резкий запах — Доу Чжао и Дуань Гуньи одновременно уловили тошнотворную вонь мочи.
Доу Чжао невольно нахмурилась.
А Дуань Гуньи фыркнул со смехом:
— С таким-то мужеством — ещё и на убийства замахнулись? Неудивительно, что ваш покровитель даже не стал вас в расчёт брать.
Он бросил на Сун Ханя презрительный взгляд и продолжил:
— Вы — всего лишь пешка. Если бы вы ему были хоть чуть-чуть важны, не пустил бы вас в такую мясорубку. Перестаньте лить себе елей на голову. Вы же понимаете: стоит им не договориться с госпожой — первым, кого они пустят под стрелы, будете вы.
Сун Хань дрожал мелкой дрожью, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну?! — пнул его ногой Дуань Гуньи. — Вы что, и вправду решили умереть? Живо выкладывайте, кто за этим стоит!
В глазах Сун Ханя метался ужас, но рот его так и остался крепко сжат. Он молчал.
Доу Чжао даже не стала тратить на него взгляд. Она повернулась к Дуань Гуньи:
— Если по нам начнут стрелять арбалетами, сколько мы сможем продержаться?
Тот помедлил, взвешивая риски:
— Если никто из наших не пострадает, и мы будем защищать этот флигель до конца, то, возможно, протянем до рассвета.
Чэнь Сяофэн с остальными находились снаружи. Страх был в том, что одно неловкое движение с их стороны — и вражеский залп обрушится на весь двор.
Доу Чжао не могла рисковать. Пока — нужно было выиграть время.
— Я попробую заговорить с ними, — сказала она Дуань Гуньи. — А ты дай знак Чэню Сяофэну — пусть подбираются ближе. Сколько человек смогут пробраться внутрь — столько и будет нашей опорой.
Дуань Гуньи молча кивнул.
Тогда Доу Чжао подняла голос, отчётливо и властно:
— Кто вы такие? Я — супруга наследника дома гуна Ин, титулованная госпожа первого ранга! Разве вам не сказали, что похищение знатной дамы — это преступление, за которое приговор усугубляется вдвое?
Снаружи прозвучал спокойный, но сдавленно-вкрадчивый голос:
— Госпожа, поймите, нам тоже пришлось прибегнуть к крайним мерам. Не вынуждайте нас…
Не успел он договорить, как вдруг воздух рассекла зловещая стрела — она молнией устремилась в сторону Чэнь Сяофэна, который осторожно переступал с места на место, пытаясь подобраться ближе. Лишь благодаря напряжённому вниманию и отличной реакции он успел отклониться — иначе стрела угодила бы прямо в него.
Лицо Доу Чжао застыло в ледяной маске.
А вражеский голос уже звучал с угрозой:
— Госпожа, не отказывайтесь от предложенного вина… чтобы не пришлось силой вливать горькое.
Доу Чжао усмехнулась с презрением, и, не повышая голоса, приказала Дуань Гуньи:
— Выстави Сун Ханя. Поставь его перед Чэнь Сяофэном — пусть будет щитом.
— Что?! — Дуань Гуньи вытаращил глаза.
Сун Хань же взвыл от ужаса, словно безумец:
— Ты с ума сошла?! Да как ты смеешь так со мной обращаться?! Я — второй господин дома гуна Ин! Эти презренные охранники и рядом со мной стоять не смеют, а ты хочешь, чтобы я стрелы за них ловил?!
Даже Дуань Гуньи осторожно возразил:
— Разве вам не нужно получить с него признание?..
Доу Чжао подняла голову и взглянула на ясное ночное небо — редкие звёзды мерцали на фоне яркой луны.
— Не нужно, — тихо сказала она. — Я уже поняла, кто стоит за этим нападением. Сун Хань больше не нужен. Выставляй его.
Сун Хань начал кричать, заикаясь от ужаса, речь его распадалась на бессвязные обрывки.
Доу Чжао спокойно отступила за дверь, укрываясь за створкой.
— Чэнь Сяофэн! — громко крикнул Дуань Гуньи, после чего без всякого сожаления вытолкнул Сун Ханя наружу.
Чэнь Сяофэн тут же подхватил его, поставил перед собой как живой щит и начал отступать назад, к боковой комнате.
В следующее мгновение небо вспыхнуло всплеском движения — семь или восемь стрел с воем полетели в их сторону, будто огненные звёзды.
Чэнь Сяофэн, действуя на инстинктах, взмахнул большим боевым мечом, сбив с курса несколько стрел. Этим же движением он прикрыл от выстрелов себя и Сун Ханя, одновременно бросившись в сторону и вбежав внутрь флигеля.
Доу Чжао расплылась в улыбке, в её глазах сверкнуло ликование.
Чэнь Сяофэн, опустив безжизненного от страха Сун Ханя на пол, прижал кулак к груди и, тяжело дыша, с волнением поклонился:
— Госпожа!
— Не надо слов, — с усмешкой сказала Доу Чжао. — Просто передай охране снаружи: пусть тоже используют метод с Сун Ханем — заходят, прикрываясь им как щитом от стрел.
Чэнь Сяофэн помедлил, внутренне борясь с собой — но в конце концов братская привязанность взяла верх. Он сдержанно ответил:
— Есть.
И, не колеблясь больше, снова вышвырнул Сун Ханя наружу.
На этот раз удача отвернулась от Сун Ханя: стрела угодила ему в плечо, ещё одна — в бедро. От боли он очнулся и завопил, корчась в муках.
Но Доу Чжао была неумолима. Она в третий раз повернулась к Дуань Гуньи:
— Вытащи его. Снова.
Сун Хань, рыдая, вцепился в его ногу обеими руками — лицо залито слезами, сопли смешались со слюной, он умолял, почти рычал:
— Сестра! Госпожа! Я скажу! Я скажу всё, что знаю! Только не выбрасывайте меня туда снова, умоляю!
Но Доу Чжао оставалась холодной, как лёд:
— Выбросить.
Дуань Гуньи и остальные переминались с ноги на ногу. В конце концов, Сун Хань — всё-таки сын гуна Ина.
Они переглянулись.
Тогда Доу Чжао медленно сказала:
— В моих глазах… вы важнее, чем он. Делайте, как я сказала. Если что-то случится — ответственность беру на себя.
На миг по комнате разлилась напряжённая тишина. Несколько человек ощутили, как нос защипало от подступивших эмоций.
У Чэнь Сяофэна в уголке глаза выступила слеза. Он поклонился и твёрдо ответил:
— Есть.
И с этим снова поднял вопящего Сун Ханя и швырнул его за дверь.
Сун Хань взвизгнул, отчаянно крича:
— Если вы осмелитесь пустить арбалеты — я выдам вам имя вашего господина!
Снаружи наступила короткая, ощутимая пауза.
Этой заминки оказалось достаточно: охранники Доу Чжао воспользовались моментом и ринулись к боковому флигелю.
— Огонь! — донёсся вражеский голос. Промедление закончилось — враг всё же выбрал силу.
В небе вспыхнул рой стрел, будто звёздный дождь разом обрушился с небес.
Несколько бойцов, оказавшихся позади, были подбиты, но, к счастью, стрела не попала ни в одну жизненно важную точку.
Сун Ханю, распластавшемуся на земле, удалось избежать прямого попадания, но всё же две стрелы вонзились ему в спину и в плечо.
Что касается его охранников — тех, что были связаны и брошены во дворе, — их тела были буквально изрешечены стрелами, словно утыканные иглами ёжики.
Сун Хань, покрытый кровью, снова потерял сознание.
Внутри флигеля всем уже было не до условностей. О различиях между мужчинами и женщинами никто не вспоминал — Чэнь Сяофэн тут же принялся перевязывать раненых товарищей.
А Дуань Гуньи, сдерживая ярость, обратился к Доу Чжао:
— Госпожа… Так кто же всё-таки стоит за этим? Кто хотел похитить вас и господина первенца?
Молодец Доу Чжао, женщина не теряющая самообладания, всегда выглядит потрясающе!