Цзи Боцзай бросил на Мин И внимательный взгляд.
По сравнению с прошлым разом, сегодня она держалась перед Чжао-сыпанем куда увереннее — лгала без тени сомнения, даже умудрялась тонко направлять разговор туда, куда было нужно ей самой.
Цвет мулянь-цин, столь редкий и узнаваемый, он бы ни за что не стал покупать в обычной лавке. Хоть пусть Чжао-сыпань перевернёт все торговые книги, ни следа связи между ним и этим платьем он не найдёт. Но теперь, когда Мин И сама завела разговор о тканевых лавках, да ещё так ловко подвела следствие под эту тему, — Чжао-сыпань ухватился за ниточку и пойдёт по ложному следу. А когда поймёт, что всё в пустую — уже не станет возвращаться.
А без «личного участия» и доверия, действуя только по чину, сыпань не может его допрашивать без специального приказа от да сы. А да сы — тот не станет с ним ссориться до следующего собрания Цинъюнь.
А значит — Чжао-сыпань больше не станет ему досаждать.
Вот уж поистине — девушка, с которой можно выдохнуть.
Когда Чжао и Мэн поднялись и откланялись, Мин И вышла проводить их до вторых ворот, а затем тихо вернулась обратно.
— Иди сюда, — лениво поманил её Цзи Боцзай.
Мин И, моргнув, послушно подошла и, угадывая его настроение, устроилась прямо в его большое кресло тайши-и, мягко прижавшись к нему гибкой талией.
Он наклонился ближе и легонько ущипнул её за носик:
— А если они и впрямь что-то раскопают? Не боишься?
— Тогда это уж, простите, господин, ваша промашка, — с наигранной надменностью фыркнула Мин И, сморщив носик. — Разве может такой неуклюжий человек быть моим избранником?
И тут же, изменив тон, кокетливо добавила:
— А вот мой любимый господин — он умен, как никто, расчётлив до последней черты. Такого промаха он бы никогда не допустил.
Она подняла подбородок, а тёмные волосы, чуть завитые, легли в беспорядке у висков, придавая ей особенно живой, лукавый вид. Глаза её лучились тёплой, солнечной улыбкой.
Цзи Боцзай глядел на неё — и в груди его что-то едва ощутимо дрогнуло.
Он опустил глаза, словно пряча это невольное волнение, и сдержанно улыбнулся уголком губ:
— И ты действительно думаешь, что я всемогущий?
— Для меня вы — небо. А небо может всё, — совершенно серьёзно кивнула она, глаза её светились доверием и обожанием.
Цзи Боцзай редко чувствовал, что на него кто-то по-настоящему полагается. Не потому, что он не мог оправдать ожиданий, — наоборот, он был слишком силён. Но любой, кто хоть немного его знал, понимал: на него невозможно опереться. Никто не знал, чего он захочет завтра и кого готов будет оставить позади.
А Мин И… она ведь тоже умна. Безусловно, достаточно проницательна, чтобы понять его натуру. И всё же — несмотря на это — она осмелилась подойти ближе. Поверила. Словно поставила всё на одну карту.
Как в одном человеке может уживаться и такая сообразительность, и такая… трогательная наивность?
— Господин, — она ловко переплела пальцы с его рукой, — я совсем недавно в вашей резиденции, мало что тут знаю… Если вы не слишком заняты, не могли бы прогуляться со мной?
Он чуть замешкался.
Гулять с женщиной — это ведь почти всегда скучно. Обычно приходится выслушивать бесконечные разговоры о том, у кого какое платье, кто чью заколку носит, или какая госпожа как себя повела… Всё это было ему совершенно неинтересно.
Но… учитывая, как ловко она только что избавила его от головной боли, Цзи Боцзай всё же поднялся с кресла.
Глаза Мин И вспыхнули радостью, она с лёгким весельем обвила его руку:
— Пока я знаю только этот маленький садик «Покой Лючжаоцзюня», но когда мы шли сюда — я видела, насколько огромна эта усадьба!
— Конечно, большая, — ответил он, глядя вперёд, на просторный двор, который простирался вдаль. — Эту резиденцию да сы построил когда-то для одного из своих приближённых, уважаемого человека. Но, к сожалению, судьба этого человека была недолгой, и в итоге я оказался в числе тех, кто получил выгоду от этого.
Если да сы сам велел строить, значит, усадьба была по-настоящему роскошной: три проходных двора, двенадцать отдельных садов и павильонов, бесчисленные коридоры и галереи. Запросто можно заблудиться, если не знать планировку.
Мин И шагала рядом, стараясь запоминать повороты и детали — словно решала загадку. Порой она, как ребёнок, с нескрываемым любопытством показывала пальцем на очередной проход или ворота:
— А здесь что?
— Складские помещения, — отвечал он.
— А тут?
— Гостевой двор.
— Ух ты, какой просторный… а вон там? — она вытянула руку, указывая на дальний двор с серой черепичной крышей.
Цзи Боцзай вдруг резко замолчал.
Он вдруг притянул её за талию и тихо спросил:
— И`эр, а ты сегодня вечером составишь мне компанию за ужином?
Мин И моргнула, не поняв, почему он так внезапно сменил тему и замолчал при виде того двора. Хотела было переспросить, но, заметив выражение в его глазах, благоразумно не стала настаивать:
— Конечно, я с радостью, — с лёгкой улыбкой ответила она.
— Тогда пойдём выберем, что подадут, — он указал в сторону. — Кухня там.
— Хорошо, — весело отозвалась Мин И.
Они пошли дальше, прижавшись друг к другу, каждый — со своими мыслями. И всё же, в этом молчаливом единении их фигуры смотрелись удивительно гармонично.
Чжантай устроили в небольшом гостевом дворике. Благодаря предлогу «навестить подругу», Мин И получила возможность хоть немного передвигаться по резиденции. Однако границы дозволенного всё ещё были узки — она до сих пор не могла выяснить, где находится кабинет, а уж часть усадьбы серебряной черепицей, что привлекла внимание ранее, — и вовсе оставалась тайной. Так что её план рисовать карту дома пока никуда не продвинулся.
Зато сама Чжантай была в полном восторге от её положения:
— Вот это ты устроилась! Какой же у тебя замечательный мужчина, если позволил тебе жить в таких хоромах!
Мин И только горько усмехнулась. Если бы этот дом был поменьше, ей не пришлось бы даже во сне пытаться найти дорогу и рисовать карты…
— Это не мой мужчина, — тихо сказала она. — И этот дом… всего лишь временное пристанище.
Чжантай замерла, удивлённо распахнув глаза:
— Но я же видела, как господин Цзи смотрит на тебя… Он ведь, кажется, и вправду к тебе привязан. Почему ты так говоришь?
— А он к кому не привязывается? — Мин И запрокинула голову и, подложив руки под затылок, опустилась на мягкое ложе рядом с подругой. — Достаточно вызвать у него интерес — и все получают такую же «милость».
Цзи Боцзай был знаменит на весь город своей ветреностью — об этом знали все. Более того, снаружи даже ставки делали, когда он в следующий раз сменит свою фаворитку.
В глазах Чжантай мелькнуло сочувствие. Поглаживая свой ещё не оформившийся животик, она с воодушевлением предложила:
— А ты роди от него ребёнка. Вот как я. Тогда, глядишь, господин и возьмёт тебя в жёны.
Мать становится знатной через сына — так говорили. Когда появляется ребёнок, уже невозможно обойтись без статуса. Вот и её возлюбленный, управляющий Сюй, даже матери осмелился перечить — лишь бы жениться на ней.
Вспомнив о Сюе, Чжантай не сдержала лёгкой улыбки — на её лице появилось выражение сладкого, почти наивного счастья.
Мин И наблюдала за её лицом… и молчала.
Чжантай была беременна, а Сюй Лань, её любовник, всё же позволил ей жить в чужой резиденции. Это многое говорило. Похоже, он не слишком за неё держался. Но сейчас, когда Чжантай витала в своём счастливом неведении, Мин И не стала портить ей иллюзий — только бы потом не быть крайней. Пусть лучше сама поймёт, когда время придёт.
Когда та окончательно размякла в мечтах, Мин И перевела разговор:
— А из Сыскного управления — давно к тебе не приходили?
— Вот ты как раз вовремя спросила, — тяжело вздохнула Чжантай. — Я уж думала, всё утихло, собиралась вывернуться, как вдруг… из сыскного управления снова весточка. Говорят, у них теперь новый мелкий чин появился — уверяет, что я вру. Сегодня передали записку, вызывают через два дня явиться в управление.
У Мин И екнуло сердце:
— Какой чин? Кто такой?
— Кажется, фамилия у него Сыту… дальше не помню, — смущённо поморщилась Чжантай. — Говорят, что он с детства вундеркинд: в пять лет наизусть знал десять тысяч иероглифов, в девять раскрыл дело о краже быка. А сейчас ему пятнадцать, и он уже в судебном ведомстве работает: и судебный эксперт, и дознаватель. Помогает Чжао-сыпаню с делами…
Она поёжилась:
— Как думаешь, вдруг он и правда что-нибудь раскопает?
Мин И нахмурилась, но потом покачала головой:
— Пока ты держишь язык за зубами, он ничего не узнает. Ты же не глупая.
— Я точно молчать буду! — Чжантай даже прижала руки к животу. — Да я и предавать тебя не хочу, и сама тоже по уши в этом деле. Если узнают, что я сбежала с внутреннего пира, мне самой грозит серьёзное наказание.
Именно поэтому Мин И была в Чжантай уверена. Эмоции — штука ненадёжная, но интересы… Интересы держат крепко. Пока у них общая выгода — можно не бояться предательства.
— Отдыхай, — сказала она, поднявшись. — Если что нужно — скажи слугам. Они всё достанут.
— Хорошо, — кивнула Чжантай.
Мин И прикрыла за собой дверь, но, не уходя сразу, немного постояла во дворе, всматриваясь в ночное небо. В груди было лёгкое беспокойство. Вроде бы всё идёт гладко… но где-то внутри что-то всё же не давало покоя. И, что хуже всего, она не могла понять, что именно.
Покачав головой, она вернулась в покои Лючжаоцзюня, переоделась в свежую одежду и вышла к воротам, чтобы встретить Цзи Боцзая, возвращающегося домой.
