В душе она уже ликовала. Она никогда не отдаст ему браслет обратно. Если вдруг Янь Чаошэн вырвется, Бай Юйсяо не успеет и пикнуть.
Всё-таки её отец, Чишуй Чун, прекрасно знал, что делает, когда передал браслет Янь Чаошэну. Он был уверен, что рядом с дочерью всегда найдутся двое сильнейших учеников Бай, которые не позволят её обидеть. Чишуй Чун, вероятно, и сам не предполагал, что их пути разойдутся столь странным образом.
Когда решение было принято, Лю Шуан начала с нетерпением ждать, когда же Бай Юйсяо, как и обещал, ударит Янь Чаошэна в спину.
Однако время шло, а тот всё медлил. Она даже начала посылать ему многозначительные взгляды, намекая, что пора бы и действовать. В ответ Бай Юйсяо только расплывался в ухмылке, от которой хотелось придушить его на месте.
— Не торопись. Главное веселье — впереди.
На третий день полёта они наконец достигли пределов мира смертных под управлением Куньлуня. Тогда Бай Юйсяо предложил:
— Брат, давай остановимся в городе Цинъу. Похоже, госпоже не по себе.
Бай Чжуйсюй встревоженно повернулся к Лю Шуан с вопросом:
— Госпожа, вы плохо себя чувствуете?
Она не ожидала такого поворота, но, заметив, как Бай Юйсяо шевелит бровями, вынужденно подыграла:
— Да-да, — зажав грудь рукой, произнесла она с надрывом, — я очень устала… сердце щемит… Давайте остановимся отдохнуть…
Бай Чжуйсюй поверил без тени сомнения. Для него благополучие Лю Шуан было важнее всего. Он выбрал для отдыха просторную бамбуковую рощу за пределами города и, взмахнув рукавом, создал в гуще деревьев изящный и уединённый двор.
Наблюдая за тем, как он суетится, обустраивая быт, Лю Шуан почувствовала укол совести, ведь Бай Чжуйсюй и вправду относился к прежней наследнице Кунсан с уважением и теплотой.
Всё же ради плана ей пришлось лечь отдохнуть. Когда Бай Чжуйсюй предложил осмотреть её, она поспешно отстранилась и, лукаво моргнув, отговорилась:
— Наверное, просто испуг от всего пережитого в Тайчуане… Мне просто нужно немного покоя.
Бай Чжуйсюй мягко улыбнулся. Он, как истинный бессмертный, конечно же, понял, что госпожа в полном порядке, но виду не подал.
«Наверняка, — подумал он, — в глубине души она просто боится грядущей встречи с настоящим главой Куньлуня и пытается отсрочить момент».
— Тогда отдыхайте спокойно, — сказал он. — Если что потребуется, я рядом.
Когда наступила ночь, на землю спустился лунный свет, а среди бамбука зашуршала трава. Лю Шуан, уловив неясную тревогу, распахнула окно.
Местность словно изменилась. Над рощей стелился лёгкий туман, а само течение духовной энергии будто сместилось, как если бы стихии отклонились от привычного баланса, и тьма стала плотнее обычного.
Однако, прислушавшись внимательнее, она не смогла обнаружить ничего, что указывало бы на беду. До того момента, как бледный свет луны потух, и из чащи лениво вышел человек.
Бай Юйсяо ловко перелез через подоконник в её комнату и с радостно блестящими глазами, сказал:
— Всё улажено. Спи спокойно.
Лю Шуан едва не всплеснула руками от восторга. Вот он, настоящий соратник! Настоящий гений пакостей! Она показала ему большой палец:
— Вот уж не зря тебя называют вторым из Баев! Не подвёл!
Всё, теперь можно выдохнуть. С Янь Чаошэном покончено, и угроза уничтожения Кунсана устранена.
Она с воодушевлением поинтересовалась:
— Позволь спросить, о великий господин Юйсяо, какой же способ ты избрал для устранения цели?
Он скрестил руки и с самым самодовольным видом произнёс:
— Запечатал его в Могиле Десяти Тысяч Душ. Проводил на тот свет, как полагается.
Улыбка Лю Шуан застыла.
Она моргнула. Потом моргнула ещё раз.
«Прекрасно. Просто великолепно, Бай Юйсяо. Ты отправил на уничтожение будущего повелителя духов… стаю бестелесных духов».
Она закрыла лицо ладонью. Да уж, если бы знала, сама бы занялась этим делом.
