Восхождение к облакам — Глава 88. Я не вернусь

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Мин И сжимала в ладони золотой слиток, растерянно глядя в пустоту. Внутри всё было пусто и гулко.

— Я… сейчас настолько слаба, — проговорила она, — что даже Цзи Цина не смогу победить.

— Я знаю, — мягко ответил Шэ Тяньлинь.

— Меридианы… почти не поддаются восстановлению.

— Я знаю, — повторил он, не отводя взгляда.

— И яд в теле… может не оставить мне и года жизни.

Он шумно вдохнул, будто пытался не задохнуться от этой правды. Голос его охрип:

— И это… я тоже знаю.

Мин И уставилась на него с непониманием, почти с вызовом:

— Тогда зачем вы вообще меня признаёте? Я же — просто обуза. Никчемная, сломанная вещь.

Шэ Тяньлинь молча подошёл и без всякой церемонии шлёпнул её по затылку.

— Кто тебя этим дерьмом наградил, а?

Мин И ойкнула, зажала голову руками:

— Да в Чаояне все так говорили! И Сы-хоу, и наставники!..

— Пусть бы они себе языки по отрывали! — взорвался он. — Человека рождают не как инструмент, а как человека! Сильная ты или нет — это не главное. Ты живёшь. У тебя есть голова, сердце, руки, у тебя есть я. Есть друзья!

Она стиснула губы, отвела взгляд, чувствуя, как от боли и обиды слёзы подступают к глазам. Затылок горел, но сильнее всего жгло сердце.

— С ядом твоим я что-нибудь придумаю, — сказал Шэ Тяньлинь твёрдо. — А пока оставайся здесь, в усадьбе Сыту Лина. А когда всё уляжется — вернёшься со мной в Чаоян. Я тебе там таких женихов подберу — ласковых, с мягким характером, сладкоголосых… Хоть троих сразу бери, лишь бы к тебе с добром были. Все лучше того, кого ты выбрала сама.

Мин И промолчала. Того, кого она выбрала сама, сначала тоже можно было бы описать как «ласковый, с мягким голосом, с добром». Вот только всё это — до первой искры в глазах, до первого подозрения, до первого страха.

Мужчины… ненадёжная порода. Ну, кроме старика Шэ — и Эрши Ци. Те — особенные.

Она тяжело выдохнула и наконец заговорила:

— Наставник…

Пальцы Шэ Тяньлиня дрогнули. Он с трудом спрятал волнение, сжал губы и ответил с видом грозного наставника:

— Угу.

Глаза у него слегка покраснели — не от злости, от чего-то иного. Но тут эта несносная девчонка выдала:

— Я не хочу возвращаться в Чаоян.

Рука его тут же зачесалась. Ладонь сама собой сжалась:

— А куда же ты, интересно, собралась? Это твоя родная земля. Если не домой, то куда?

Мин И смотрела в окно, голос её стал почти спокойным:

— В Чаояне, кроме вас, меня никто не ждал. Там все только и мечтали, как бы поскорее меня убрать. Я выросла, думая, что я мальчик. Что быть наследником — это моя судьба. А потом выяснилось, что всё это… просто грязная интрига Сы-хоу ради борьбы за власть и благосклонность.

— Теперь, когда клан Мин узнал, кто я на самом деле, Сы-хоу из Чаояна просто не может позволить мне жить. Ей нужно, чтобы и следа не осталось. Чтобы никто никогда не узнал правды. Так что… назад дороги нет, — Мин И говорила спокойно, без истерики, как человек, который уже всё решил. — Да и не хочу я возвращаться. Увидела в Му Сине звёзды, висящие в небе, как живая река… А теперь хочу увидеть, как в Фэйхуачэн сыплются цветы с неба, как в Цансюэ идёт летний снег, как в Чжуюэ поднимается сияющее серебряное солнце.

Шэ Тяньлинь слушал и вздыхал: то ли от грусти, то ли от гордости, то ли от обоих сразу. Но что-то всё же его задело:

— А почему про Синьцао ни слова?

— А что там смотреть? — Мин И прищурилась, прикидывая. — Как деревья с корнями вырывают новенькие дворцы и валят их, пока строительные бригады плачут в углу?

Он на миг замолчал, а потом великодушно, чтобы спасти репутацию Синьцао, перевёл разговор:

— И как же ты собираешься попасть в Фэйхуачэн?

— Как только здесь немного уляжется — куплю звериную повозку и поеду, — она покрутила в руке тяжёлый слиток, улыбнулась уголком губ. — Спасибо наставник за поддержку.

Ученица выросла. Сама решает, куда идти. Шэ Тяньлинь не стал настаивать, не стал переубеждать. Только посмотрел на неё чуть тише, чуть мягче.

— А разве ты не хочешь узнать, кто тебя отравил?

А кто же, как не они…

Мин И покачала головой.

В Чаояне с самого детства за ней наблюдали. Её еда, её чай — всё проверялось придворными лекарями по нескольку раз. Всё, кроме сладостей из заднего двора дворца Сы-хоу.

Яд был заложен задолго. Несколько лет назад. И в таком месте, где доступ был только у самой Сы-хоу.

Вряд ли она изначально хотела убить. Возможно, просто «на всякий случай». Возможно, думала, что будет время, и она всё ещё успеет дать противоядие. Может, к тому моменту действительно ничего уже не осталось… Когда у Мин И случился приступ, мать и правда растерялась. Хоть и больше за себя, за положение и лицо рода — но всё же растерялась. Это означало, что она не была исполнителем. Но тем страшнее было осознание, что яд закладывался по её приказу.

Шэ Тяньлинь заметил, куда уходят её мысли. Молча протянул руку и похлопал по плечу:

— Всё равно… тебе стоит быть осторожной с Сань Эр-ом.

— С Сань Эр-ом?

— У него слишком много подчинённых животных. Почти все звери, что ходят между городами, так или иначе под его контролем. Если ты купишь повозку на дальнюю дорогу — он почти наверняка узнает. А ещё он давно связан с кланом Мин. И, ходят слухи, вынашивает планы по поддержке вана Юна как наследника.

Мин И прищурилась, чуть склонив голову:

— Но ведь в прошлый раз он мог меня убить… и не сделал.

— Сань Эр… — Шэ Тяньлинь покачал головой, — у этого человека расчёт идёт на годы вперёд. Раз он тебя не убил — значит, решил, что от тебя ещё будет прок. Но если однажды решит, что пользы больше нет… поверь, он не пожалеет сил, чтобы тебя убрать.

Он замолчал на миг, а потом с лёгкой горечью добавил:

— Если бы не ты… я бы и рядом с ним стоять не стал.

Мин И при этих словах резко выпрямилась, будто только сейчас вспомнила:

— Наставник, если на турнире собрания Цинъюнь вы столкнётесь с Цзи Боцзаем… не будьте к нему слишком суровы.

Шэ Тяньлинь сразу насупился:

— Я — экзаменатор от павильона Шэньци. Почему это я не могу быть с ним суров?

Мин И отмахнулась:

— Я не про чувства. Просто… я кое-что ему должна. Вы можете считать, что я расплачиваюсь через вас.

Она должна? Ему? — в голове наставника зашумело. Он глянул на неё, как на сумасшедшую.

Такая красавица, талантливая, из другого города приползла в услужение, её выжили, унизили… и это она ещё что-то должна?!

Но Мин И только усмехнулась, облокотившись на подоконник:

— Просто сделайте, как я прошу. А если будет возможность — оставьте его в Чаояне. Возможно, это принесёт больше пользы, чем вы думаете.

Какая ещё «неожиданная радость»? Да просто юань у него крепкая, с бывшим Мин Сянем может на равных биться — и всё. Но всё же, он человек Му Сина. Зачем держать его в Чаояне? Что толку? Эта девчонка — до сих пор наивная, даже в таком положении всё ещё думает о славе родного города…

Шэ Тяньлинь, правда, не стал возражать. Только махнул рукой:

— Побуду тут ещё немного. Постараюсь соорудить тебе подходящий артефакт — пусть будет под рукой.

— Благодарю, наставник, — с уважением склонила голову Мин И.

Когда он ушёл, то оставил ещё и подарок для Сыту Лина — тонкий, изящный, но смертоносный артефакт метательное оружие в виде золотого пера фэйюй. Тот, играя им в пальцах, с восхищением обратился к стоявшему рядом Фу Юэ:

— Вот, кого я в Чаояне уважал — так это сестру Мин. Да и этот наставник её, господин Шэ, тоже человек толковый. Жаль только, что вот хорошие люди — а судьба у них вся в ухабах. Может, и правда — быть злым проще. Глянь на того же Цзи Боцзая: и сердце холодное, и руки в крови, а живёт как по маслу.

Он щёлкнул скрытым рычажком, и перо — лёгкое, но острейшее — вылетело из корпуса и с глухим звуком вонзилось в каменную стену на десяток шагов дальше, оставив в ней аккуратную трещину.

Фу Юэ внимательно осмотрел артефакт и, похоже, остался доволен. Кивнул, но заметил при этом спокойно:

— А вы с чего взяли, что Цзи Боцзай — плохой человек?

Сыту Линь возмущённо вскинул бровь:

— Он убивает и подставляет, ловко обводит да сы вокруг пальца… Если это не зло — то что тогда?

Фу Юэ не стал спорить, просто тихо ответил:

— У каждого — своя правда. И закон нигде не говорит, что да сы — непременно добродетельны.

Он поднял в ладони артефакт фэйюй — и, вложив в него юань, нажал на скрытый рычаг.

Раздался оглушительный бах — и каменная стена на противоположной стороне внутреннего двора с грохотом сложилась, словно карточный домик.

Сыту Линь застыл с открытым ртом.

— …Вот же бесы. Эти монстры с юань, — пробормотал он, еле сдерживая раздражение.

Но что поделать — в этом мире всё решает сила. Даже если все понимают, что у Цзи Боцзая руки в крови, едва только да сы встал на ноги, после пожара в поместье Цзи, первое, что он сделал — лично пришёл в усадьбу Янь, чтобы навестить его.

Несмотря на то, что Цзи Боцзай поправлялся быстро, когда великий да сы уже прибыл, он всё же лежал, аккуратно забинтованный, притворно бледный, словно едва дышал.

— Это вина городских патрулей, — гневно воскликнул да сы, нахмурив широкие брови. — Что довели тебя, мастера, до такого! Начальник стражи уже отстранён и под следствием. Я также уже выбрал тебе новую официальную резиденцию — принимай в дар.

Цзи Боцзай кивнул с благодарностью:

— Благодарю за милость, но подданный всё же склонен к своему старому дому.

Пожар уничтожил почти весь особняк. Лишь один угол двора с синими черепичными крышами — тот самый, где когда-то стоял Цинвуюань, — почему-то уцелел наполовину. Всё остальное сгорело дотла, оставив после себя только угли и каменную пыль.

Да сы помедлил, явно чувствуя неловкость:

— Тогда сделаем так. Пока переселись в новое здание, а я повелю восстановить твою старую усадьбу. Один в один. Пусть всё будет как прежде.

Цзи Боцзай наконец улыбнулся — спокойно, сдержанно:

— Благодарю вас, ваше величество. За справедливость и за заботу.

Добавить комментарий

Закрыть
© Copyright 2023-2025. Частичное использование материалов данного сайта без активной ссылки на источник и полное копирование текстов глав запрещены и являются нарушениями авторских прав переводчика.
Закрыть

Вы не можете скопировать содержимое этой страницы