Янь Сяо: «?»
Он ничего не понимал. Ведь дурно себя вела Сюй Тяньинь — так почему это Лян Сюань оттолкнул руку лекаря, который перевязывал ему плечо, ещё и кровь продолжала капать?
И вообще, Лян Сюань сблизился с Цзи Боцзаем лишь из-за знакомства с Шу Чжунлинем. Откуда у него дерзость бросать такие слова?
Чёрная область миньюй все еще парила в воздухе, когда Лян Сюань, не оглянувшись, уже шагал прочь вместе с Сюй Тяньинь. У самого выхода он бросил на пол винную чашу. Та разбилась в дребезги, осколки разлетелись с громким звоном, словно следом за его сердитым духом.
Мин И отпустила руку Цзи Боцзая, что только что держала, и с изяществом склонила голову:
— Простите, если вольность моя вас обидела, да простит господин.
С этими словами она спокойно вернулась за свой стол. Увидев, что все блюда уже поданы, она позвала Синь Юнь сесть и есть.
Синь Юнь металась глазами между Мин И и мрачным лицом Цзи Боцзая, и, не выдержав, тихонько спросила:
— А может, господин Цзи тоже поест с нами?
Его взгляд чуть прояснился, и Цзи Боцзай, не колеблясь, подошёл и уселся за их стол. Учтиво кивнув Синь Юнь, произнёс:
— Благодарю. Кстати, я как раз не доел.
Увидев, что Янь Сяо и Шу Чжунлинь тоже собираются подойти, он тут же указал на соседний стол:
— Малой, накрой этим господам новую трапезу. Запиши всё на мой счёт.
— Сию минуту! — обрадованно отозвался слуга.
В зале быстро навели порядок, но взгляды, исподтишка устремлённые к Мин И, становились всё более назойливыми. Она же вела себя как ни в чём не бывало, спокойно взяла кусок зажаренной утки и положила себе в рот.
Неплохо… ради такой еды и правда стоило сюда прийти.
Цзи Боцзай, не зная, с чего начать разговор, просто последовал её примеру и тоже стал есть утку. Синь Юнь, видя, что оба уплетают с хорошим аппетитом, поспешила тоже налегать на угощение.
В итоге их скромная троица по скорости опередила даже шумную компанию за соседним столом. Всего несколько взмахов палочками — и ужин подошёл к концу. Мин И отложила салфетку, встала и, кивнув:
— Благодарю за угощение. Мы откланиваемся.
Цзи Боцзай застыл на месте, неестественно выдавил из себя:
— Угу…
Янь Сяо поспешно потянул его за рукав и вполголоса напомнил:
— Ты ведь хотел вернуть её, так скажи хоть что-нибудь!
Краем глаза они уже успели увидеть, как подол бирюзового платья Мин И пересекает порог.
Цзи Боцзай с тяжёлым вздохом проговорил:
— И сам не пойму… С другими девушками всегда легко — тысяча слов, тысяча способов. Но с ней… будто всё это бессмысленно. Что ни скажи — всё мимо. Кажется, лучше уж вовсе промолчать.
Он замолчал, затем хрипло усмехнулся:
— Не хочет возвращаться — значит, и не вернётся. Что бы я ни сказал, не переубедить. Ну и ладно. В конце концов, всего лишь одна женщина. Не то чтобы без неё жить нельзя было.
Отведя взгляд от уходящей фигуры Мин И, Цзи Боцзай поднялся со своего места.
— Время уже позднее. Я зайду в Юаньшиюань, — бросил он.
Кроме Мин И, у него было множество других дел. Не мог же он всё время тратить на неё одну. Раз уж она не хочет возвращаться — что ж, пусть будет так. У него и без того начинается горячая пора.
Юаньшиюань уже начал подготовку к турниру Собрания Цинъюнь, что должен состояться в следующем году. На сей раз Му Син выглядел весьма достойно — по меньшей мере, в ряде состязаний можно было рассчитывать на призовые места. Но в испытаниях по артефактам ситуация была катастрофической: из-за семилетнего упадка город так и не воспитал ни одного достойного мастера артефактов шэньци. Значит, шансы завоевать хотя бы одну победу в этом разделе турнира — стремились к нулю.
А значит, все упущенные баллы придётся отыгрывать в других состязаниях. И он, как куратор подготовки, должен будет во что бы то ни стало найти, где восполнить утраченные преимущества.
Цинь Шанъу быстро заметил, что с его учеником в последнее время творится неладное.
Вроде бы и усерднее стал заниматься, и с тех пор как в его распоряжении оказались небесно-земные кристаллы, прогресс пошёл гораздо быстрее. Но вот… тяжесть в нём появилась. Молчаливость.
Нельзя сказать, что он ходил с мрачной миной — когда он улыбался, лицо его расцветало, ослепительное, словно весенний луч солнца. Даже девушки из Юаньшиюаня, воспитанницы павильона Фэнвэйхуа, краснели до ушей, завидев его. На занятиях и после многие с ним заговаривали — сдержанно, но с явным трепетом. Иногда он и сам не скупался на совет, например, подсказывал что-то Луо Цзяояну.
Но всё это — только внешняя оболочка. Солнце могло озарять его плечи, но не проникало в его глаза.
Цинь Шанъу подозвал его к себе и мягко спросил:
— Есть ли что-то, что тревожит твой ум?
— Му Син всё ещё в списке нижних трёх городов, — ответил Цзи Боцзай. — Это и есть моя тревога.
Сказано было точно. Будучи одним из «нижних трёх», Му Син даже не мог добиться справедливости, если его да сы оскорбляли приезжие из других городов. В лучшем случае — им недодавали пару артефактов в виде компенсации.
Взять хотя бы случай с поджогом в поместье Цзи. Сюда пришёл Сань Эр из Чаояна — покаялся, мол, вышло случайно. «Рука дрогнула».
Что же это за случайность такая, что дом выгорает дотла?
Да Сы был в ярости. Он лично приказал Сань Эра вернуть обратно в Чаоян, оставив в Му Сине лишь Шэ Тяньлина — завершить подсчёт приношений.
И всё же, несмотря ни на что, весь Му Син оставался с чувством досады и подавленности. Все — от чиновников до обычных горожан — жаждали силы, мечтали о том, чтобы город вошёл в число верхних трёх. Но для этого не хватало одного ключевого элемента —мастеров по созданию артефактов шэньци.
На турнире Собрания Цинъюнь важны были не только личные навыки бойца, но и умение работать в команде. Иначе как бы Чаоян, даже потеряв Мин Сяня, сумел удержать второе место в общем зачёте? А вот для Му Сина именно это и было ахиллесовой пятой: кроме Цзи Боцзая, им похвастать особенно было нечем.
Но наставник Цинь всё же чувствовал, что дело не только в турнирах.
— И всё-таки, — нахмурился он, — неужели это всё, что гложет тебя? Никаких других причин? Я слышал… в твоём доме та самая цзиньчай дучже… ты и она…
— Я уже сообщил да сы, — спокойно прервал Цзи Боцзай. — Я освободил её. Теперь она вольна идти, куда пожелает.
— Ах… — Цинь Шанъу осёкся, поняв, что копать глубже не стоит. Он лишь крепко хлопнул ученика по плечу: — Учись старательно. Как высоко поднимешься ты — настолько же сможет подняться и весь Му Син.
— Так точно, — спокойно ответил Цзи Боцзай.
Двое шли по дороге в поле для поединков боевых культиваторов, как вдруг на полпути им навстречу бросился взволнованный служащий:
— Наставник Цинь, снаружи человек, называет себя мастером артефактов шэньци, просится в Юаньшиюань!
Цинь Шанъу резко вскинулся:
— Веди!
Ведь именно мастера шэньци им сейчас и не хватало! Неужели и правда сами небеса помогают Му Сину — неужели их судьба — одержать победу в следующем году?
Цзи Боцзай, не скрывая любопытства, пошёл следом.
Шли они быстро. Как только вышли к парадным воротам Юаньшиюаня, тут же увидели молодого человека, стоящего у входа в развязной, даже дерзкой позе. В руках у него было нечто странное, отдалённо напоминающее оружие.
— Что ж, — произнёс он с ленивой усмешкой, — не думал, что потревожу наставника Циня, неловко даже.
Хотя на словах он извинялся, вид у него был самый что ни на есть высокомерный — подбородок поднят, спина прямая.
— Зовут меня Сун Ляо, я прямой потомок дома Сун с юга города. Принёс только что выкованную шэньци, хочу, чтобы вы на неё взглянули.
Он встряхнул запястьем — и предмет в руке раскрылся, щёлкнув как пружина. Это был белоснежный зонт, выполненный с ювелирной точностью. Каркас — полый, лёгкий, внутри таились спрятанные метательные механизмы. Достаточно было пустить в него самую слабую искру юань, как он выпускал удар, способный ранить даже бойца высшего класса.
— Называется она «Цзинь во лай ши» — «Когда я тогда пришёл», — с самодовольным видом продолжил Сун Ляо. — Внутри спрятано десять видов скрытых механизмов, а способов применения — пять. Да что там вы, наставник, — даже какой-нибудь жалкий прохожий, у которого в теле всего искра юань, с этой вещицей сможет вырваться даже из лап самого Цзи Боцзая.
Он с лёгкостью крутил зонтом в руке, наслаждаясь тем, как в глазах, собравшихся изумление сменяется восхищением.
— Это ты выковал? — спокойно спросил Цзи Боцзай.
Сун Ляо поморщился:
— Не я, значит, ты?
— Как ты смеешь так говорить с господином Цзи! — кто-то рядом укоризненно бросил.
Но Сун Ляо только хмыкнул, не считая нужным извиняться:
— Господин Цзи, бесспорно, выдающийся боевой культиватор, но я — один из немногих мастеров шэньци в Му Сине. Пропустите одного воина — найдётся другой. Пропустите меня — и Му Сину придётся ещё много лет вычёркивать своё имя из битвы в Зале шэньци на турнире Собрания Цинъюнь.
Созданная им вещь действительно была достойна восхищения. Жаль только — сам он был редкостно неприятен.
Цзи Боцзай больше не стал возражать, только холодно прищурился. А вот глаза Цинь Шанъу заблестели от воодушевления — он сразу распахнул перед ним ворота:
— Ты ещё что-то умеешь выковать, кроме этого?
— Всё можно обсудить. Только дайте мне комплект небесно-синего халата — и я каждому боевому культиватору в Юаньшиюаня выкую по личному шэньци.
Цинь Шанъу был на седьмом небе от радости:
— Начни с Фан Яо. Как только он скажет, что всё подошло — сразу же приму тебя в Юаньшиюань!
Сун Ляо фыркнул и, задрав подбородок, бросил:
— Ждите. Сейчас вернусь, через пару дней всё будет готово.
— В Юаньшиюане есть всё — и материалы, и станки, — спокойно заметил Цзи Боцзай. — Здесь работать удобнее.
— Что ты вообще понимаешь?! — раздражённо огрызнулся Сун Ляо. — У каждого мастера шэньци есть любимое место для работы. Моё — только моя собственная платформа!
