Каждый день Лю Шуан терпеливо приходила к павильону Шао Ю. Она не врала, когда говорила, что уверена, что он поможет. В её прошлой жизни они были знакомы долгих сто лет, и она хорошо знала, что трогает его сердце.
Пусть он пока молчит, но она знает: есть одно дело, которое он хочет завершить. И она способна ему в этом помочь.
Снаружи его дворца цвели яркие голубовато-лиловые гибискусы. Зрелище было неожиданным. Лю Шуан думала, что его дом будет окружён строгими зарослями бамбука или скромными рощами орхидей, а тут — буйство цвета.
Шао Ю, похоже, не возвращался домой. Он всё время проводил в делах. Лю Шуан, несмотря на это, не сдавалась: она передавала цветам духовную энергию и ухаживала за ними. Пусть у этих гибискусов не было разума, но они с каждым днём встречали её всё дружелюбнее. Эти растения шуршали листвой и расправляли лепестки при её приближении.
В мире духов она вырастила целое море цветов. В Куньлуне, полном духовных потоков, ей это было и вовсе по силам.
Прошёл ещё один день безрезультатно. Однако на следующий Шао Ю всё же вернулся. И как только она пришла, два небесных стражника остановили её у дверей.
— Простите, бессмертная, но у молодого господина уже есть посетитель. Просим подождать.
— Посетитель? — переспросила она, не успев договорить.
Шао Ю вышел как раз в этот момент. За ним поспешно выбежала девушка, глаза которой сверкали гневом:
— Брат Шао Ю, почему ты отказываешься? Я всё знаю! Это Чишуй Лю Шуан первая разорвала помолвку! Она сама тебя унизила! Ты что, до сих пор надеешься на неё? Я ведь наследница рода Фэн! То, что может дать Куньлуню её семья, моя даст вдвое больше.
— Достаточно, — невозмутимо прервал её Шао Ю.
— Подожди! — девушка явно перешла черту. — Я просто не понимаю… Почему она — да, а я — нет? Разве ты её… не недолюбливаешь?
Шао Ю не ответил. Его глаза были спокойными, но именно это спокойствие и заставило девушку отступить.
Он был будущим правителем Куньлуня. Даже в молчании его слова звучали как приговор.
Спрятавшись среди кустов цветущего гибискуса, Лю Шуан даже не успела опомниться, как услышала всё: каждое слово, каждую интонацию. А когда она подняла глаза, то встретилась взглядом с Шао Ю и той самой девушкой, Фэн Цайи.
Фэн Цайи метнула в неё яростный взгляд и воскликнула:
— Ты подслушивала?!
Вот уж несправедливо, ведь разговаривали они у порога, а не в самом павильоне, куда Лю Шуан так и не была допущена.
Фэн Цайи подошла ближе и начала ходить вокруг Лю Шуан, как кошка вокруг мыши:
— Раньше в Куньлуне тебя не видела… Ты ведь и есть та самая наследница рода Чишуй? Как же так? В прошлый раз с братом Шао Ю ты вела себя совсем иначе. С какой целью явилась снова?
— Ты из рода Фэн? — невозмутимо уточнила Лю Шуан.
— Да, — губы Фэн Цайи изогнулись в самодовольной улыбке. Перед Шао Ю она вела себя как влюблённая девушка, но сейчас излучала надменность и силу, достойную любимой дочери Небесного рода.
Впрочем, Лю Шуан лишь холодно отметила про себя: нынешний владыка — глава рода Фэн, а будущим правителем станет её брат, Фэн Фумин. По сути, она — принцесса, но и Лю Шуан — единственная дочь главы рода Чишуй, так что бояться ей некого.
Она улыбнулась уголком губ:
— С какой целью я пришла, это моё дело. И тебе, бессмертная Цайи, до этого нет дела.
Фэн Цайи издала презрительный смешок, внимательно вглядываясь в вуаль, скрывающую лицо Лю Шуан:
— Слышала, говорят, что наследница Чишуй — красавица неописуемая. А ты что? Даже лица показать не смеешь?
С этими словами она протянула руку, желая сорвать вуаль, но Лю Шуан быстро отразила её выпад. Соприкосновение духовной силы оказалось болезненным, рука онемела до локтя.
Разумеется, Фэн Цайи значительно старше и сильнее, но Лю Шуан, хоть и ощутила боль, виду не подала. Её душа теперь полна, и благодаря упорной практике, вскоре она наверняка сможет превзойти Цайи, но не сегодня.
Фэн Цайи была явно удивлена. Она рассчитывала на лёгкую победу, ведь Лю Шуан считалась слабой, но та уверенно отразила атаку.
Фэн Цайи вновь подняла руку, намереваясь сорвать вуаль, но в тот же миг в воздухе вспыхнул холодный синий свет. Это Шао Ю метнул заклинание.
— Бессмертная Цайи, — голос его был отстранённым, но не терпел возражений, — в Куньлуне не место для ссор.
Фэн Цайи сжала губы, гневно топнула ногой и, хоть и с досадой, но послушно удалилась со своей служанкой.
— Благодарю, бессмертный Цзимо, — тихо сказала Лю Шуан.
— Это я виноват, — отозвался он. — Прошу простить, что в Куньлуне вас обидели.
Лю Шуан украдкой посмотрела на него. Он был как вода: с виду спокоен, уравновешен, но внутри пряталась гибкость, которую не сломить.
В прежней жизни самая тяжёлая его фраза прозвучала в день, когда он сказал: «Не зови меня учителем. Я не хочу быть им для тебя».
