Шао Ю осторожно поднял Лю Шуан и спросил:
— Ты в порядке?
Лю Шуан покачала головой (означает, что она в порядке) и задалась вопросом:
— Что с ним случилось?
Шао Ю взглянул на неё, и в его сердце скользнула лёгкая усмешка. Он не любил соваться в чужие дела, потому лишь кратко ответил:
— Не знаю.
Он и раньше знал, что юная наследница рода Чишуй вспыльчива и прямолинейна, без изощрённой хитрости, и теперь, глядя, как она — не ведающая любви — стоит растерянная и сбитая с толку после того, как её бросили, он, вместо раздражения, почувствовал в ней наивное, даже чуть трогательное очарование.
Лю Шуан отряхнула юбку и решительно сказала:
— Забудь о нём. Есть дело поважнее. Кстати, это же мир духов. Я ведь говорила тебе раньше, что здесь можно найти остатки души твоей матери. Я не обманула. Мне однажды повезло узнать, что её душа находится в Могиле Повелителя Духов.
Шао Ю коротко кивнул, вглядываясь в её лицо. Она не казалась лгунишкой, но в его глазах исчезла всякая теплота, как будто он задумался о чём-то важном. Он был деликатен по натуре и не стал расспрашивать, откуда ей это известно.
У каждого свои тайны. И даже если она сейчас его обманывает, он всё равно бы пришёл лишь бы была хоть призрачная надежда найти душу матери.
Ему нужно было спросить, спросить, почему она ушла, бросив его и отца, не попрощавшись.
С того дня, как он обрёл силу, он обшаривал все восемь миров в поисках. Даже когда отец кричал на него, запрещал продолжать и называл мать предательницей рода, позором семьи, он не сдался.
Шао Ю не верил, что мать, которую он помнил, могла предать их.
Лю Шуан знала, что его мать — его запретная боль, потому не стала говорить лишнего и лишь окинула взглядом окружающее.
Перед ними возвышался чёрный каменный обелиск.
Лю Шуан тихо прочла высеченные на нём иероглифы:
— Город Забвения.
Эти слова, а также давящий, мрачный небосвод мира духов внезапно пробудили в ней воспоминания из прошлой жизни.
Она помнила, что долго жила здесь, но путь её пролегал лишь между дворцом повелителя духов и горой Цинцан. В Городе Забвения она прежде не бывала.
Янь Чаошэн, впрочем, и не запрещал ей туда идти. Он знал, что с её тогдашней робостью она и шагу бы не ступила в ту сторону.
Однажды, от уважаемого господина Су Луня, Лю Шуан услышала: чтобы стать повелителем духов, нужно принести жертву. После смерти душа этого человека не перерождается, а рассеивается, и её остатки навеки остаются в Городе Забвения, удерживая мир духов от разрушения.
Услышав это, она была уверена, что именно такая судьба уготована и Янь Чаошэну: без следующей жизни, навсегда один в этом мире. Его суть — одиночество. Он станет духом земли и дыханием мира духов.
Она плакала до покраснения глаз тогда:
— Если душа моего мужа исчезнет, я последую за ним. Не дам ему быть одиноким в вечности.
Тогда Янь Чаошэн, с любопытством наблюдая за её горестной сценой, сидел рядом и неторопливо чистил личи. Услышав её, он замер на мгновение, затем вложил плод ей в рот и, полушутя, полусерьёзно сказал:
— Хватит, не реви. Я — не дух, а демон, меня ждёт перерождение. Не нужно мне спутницы в могилу.
Эти воспоминания промелькнули в её разуме, как отблеск прошлого. Она уже не помнила, что именно чувствовала тогда. Без сердца исчез и страх. Теперь она больше не боялась мира духов.
Перед ней мелькнула фигура Янь Чаошэна. Он уже вошёл за пределы камня, скрывшись в городе.
У основания обелиска раскинулись целые поля высохших деревьев с серебряными цветами. Коричневые стволы, ослепительно сверкающие лепестки… зрелище было завораживающим.
