Никто бы не подумал, что мифическая долина из древних преданий находится именно здесь, в сердце Города Забвения. Как же ловко всё устроено: зовущий покой, открытые врата, и безмолвная ловушка, что превращает чужаков в питательную почву.
Пройдя несколько десятков шагов, Янь Чаошэн всё же остановился, сжал кулак и решительно направился назад.
Возможно, выражение лица у него было слишком мрачным, потому что Лю Шуан удивлённо спросила:
— Ты почему ещё здесь?
Он едва не рассмеялся от злости.
Да, и правда… почему он всё ещё тут, в этом проклятом месте, а не ушёл, как собирался?
— Вы, значит, во что бы то ни стало хотите попасть в Могилу Повелителя Духов? Даже зная, что впереди Долина Восьми Страданий?
Лю Шуан перевела взгляд на Шао Ю. Тот ненадолго задумался, а затем спокойно ответил:
— Да.
Он добавил:
— Бессмертная Чишуй, вы уже оказали мне великую услугу, сообщив об этом. Я бесконечно благодарен. Если путь и впрямь столь опасен, прошу вас, возвращайтесь на Куньлунь. Не нужно идти дальше вместе со мной.
Янь Чаошэн усмехнулся и с явным раздражением произнёс:
— Если веришь мне, то уходи сейчас со мной. Если думаешь, что он сможет тебя защитить — иди с ним.
— Я, разумеется…
Он вперился в неё взглядом. Янь Чаошэн даже сам не понимал, чего именно ждал от неё в эту секунду.
Она с невозмутимым спокойствием закончила:
— Пойду с Шао Ю.
— Превосходно, — усмехнулся Янь Чаошэн, улыбаясь холодной, почти весёлой усмешкой.
Внутри была только ярость. Зачем он вообще спросил, чтобы услышать этот плевок в душу?
Какое там беспокойство… Она думала только о своей красоте и о Цзимо Шао Ю.
Он коротко бросил:
— Удачи вам.
Янь Чаошэн ушёл прочь, не оборачиваясь.
Так трое разошлись в разные стороны.
Янь Чаошэн, шаг за шагом возвращаясь к Призрачной Реке, ещё раз обернулся и увидел обелиск Города Забвения, над которым вновь расцвели поля ослепительно-серебристых цветов.
Цветы эти чересчур прекрасны и в то же время предначертаны стать могильной плитой для тех двоих.
Внутри пусто. Звенящая, горькая пустота, как оторванный с корнем кусок души. Это шестьсот лет духовной практики, сгоревшие в одно мгновение. Наследник рода Кунсан… он стал, без преувеличения, самым разрушительным несчастьем в его жизни. Теперь уже речь не идёт о выгоде. Он утратил даже то, что было заработано с трудом.
Янь Чаошэн прикрыл глаза и крепко сжал челюсти, стараясь не думать о боли, которая жгла ступни от пламени Призрачной Реки. Он медленно, но неуклонно продолжил путь.
Она сама выбрала свой конец. К чему ему вмешиваться?
Он ведь никогда не был особенно добродетельным человеком. Следовало бы, как прежде, просто усмехнуться и со стороны наблюдать за её падением.
Шаг за шагом он продвигался обратно, но с каждым шагом в груди становилось всё глуше и холоднее. Пока он нёс её, боль не ощущалась так остро. Теперь, когда Янь Чаошэн шёл один, казалось, что жар адского огня стал нестерпимым
Он и сам не знал почему, но вдруг вспомнил тот день, когда они сражались с Би Сюнем. Тогда он, как обычно, ждал, что она выставит себя на посмешище. Небожители ведь редко проявляют что-либо, кроме высокомерия и равнодушия. Однако она вдруг достала из рукава космический мешочек и несмело дёрнула его за рукав. Такая глупая, трогательная и по-детски наивная.
Он никогда и никому об этом не говорил, но той ночью в Могиле Десяти Тысяч Душ, когда он думал, что навсегда станет ни человеком, ни духом, а отвратительным существом, он на самом деле был охвачен страхом. Именно её тепло, её решимость и доброта помогли ему не сдаться, не пасть в пропасть демонического безумия. А потом, на рассвете, она, бледная, как лунный свет, потеряла сознание и упала прямо в его объятия. Тогда он впервые в жизни обнял кого-то просто по инстинкту.
Пламя Призрачной Реки бушевало под ногами. Янь Чаошэн молча сжал губы, не позволяя себе оглянуться.
