Заклинания для восстановления волос, разумеется, не существовало. А даже если бы и было — Грэйт им бы всё равно не владел.
Впрочем, это ничуть не мешало довести операцию до стопроцентного успеха и, что важнее, легко положить в карман восемьсот пятьдесят золотых (а это — главное). Хотя, провожая сэра Харрингтона, Грэйт невольно отметил его взгляд — полон той же обиды, что и у пса, которого обрили наголо…
Пожав плечами, он снова ушёл в лабораторию, продолжать борьбу с магией анализа крови. День, другой — и ни малейшей зацепки. На третий день, когда он уже утонул в хлопотах, пастор Джоанна взволнованно принесла новость:
— Со всеми приютами Нивиса и повитухами, которых они нанимают, мы договорились. Послезавтра — первый урок! Начинаем обучать правильным методам родовспоможения!
— Это действительно хорошие новости, — пробормотал Грэйт.
В Нивисе было три приюта. Два года назад они вместе содержали от двух до трёх тысяч человек. Ещё около сорока тысяч бедняков получали помощь вне приютов — деньги и продукты.
Медицинские услуги входили в эту программу помощи и оплачивались городским советом, в том числе — работа повитух. За каждое родовспоможение платили среднюю для бедняков цену: один серебряный.
Повитух, согласившихся на такие условия, было немного — всего десяток. И вот теперь, благодаря Джоанне, все они оказались здесь, в классе.
Ещё не войдя, Грэйт услышал шумный говор и грубые шутки. Гулкие смешки, хлопки по бёдрам, сквозь дверь донеслось:
— Говорю тебе, принимала я тут роды у одной — красивая, видать, из хорошей семьи. А кольца на пальце нет! Вот тебе и «девица»… — Хм! — презрительно фыркнула рассказчица носом, будто подчеркивая свою добродетель и набожность. — Лучше б померла!
Грэйт молча открыл дверь. Мгновенно класс стих. Болтливая старуха торопливо сунула бутылку в карман, задела пробку, та упала на пол. Наклон — и бутылка с глухим звоном разбилась, расплескав запах дешёвого вина.
Грэйт сделал вид, что ничего не заметил, и вышел к кафедре. Его взгляд скользнул по чёрным платкам, из-под которых выбивались седые пряди, по сутулым фигурам, по застиранным, но навсегда запачканным подолам и манжетам — пятна крови не отмыть. Гигиена… явно оставляет желать лучшего.
Вслед за ним вошла Джоанна. Молодая жрица остановилась у края кафедры, указала на Грэйта и повысила голос:
— Это маг Нордмарк, маг шестого круга, священник шестого ранга Природного Бога, владелец лечебницы «Дубовая роща». Встать!
Повитухи поднялись, кто как мог — одни кивнули, другие присели, кто-то промямлил: «Приветствуем господина мага», «Чтим госпожу пастора». Но в глазах — страх, любопытство, недоверие и даже презрение. Что он тут забыл? Он что, сам будет принимать роды? Или учить нас?!
Грэйт сделал вид, что не заметил. Поднял руку, слегка надавил воздух:
— Возможно, вы не знаете, кто я. Я — владелец этой лечебницы. Я — изобретатель оспопрививания, которое недавно провели по всему городу. Я — тот, кто предложил и добился чистой воды для всех жителей и строительства общественных туалетов.
На глазах повитух страх сменился изумлением, изумление — уважением. Эти события они пережили сами, обсуждали, спорили — и вот, оказывается, их инициатор стоит перед ними!
— Говорю это не для того, чтобы подчеркнуть своё положение, — спокойно продолжил Грэйт. — А чтобы вы знали: я всегда относился с заботой к больным, слабым, бедным. Роженицы — такая же часть системы здравоохранения. А вы — те, кто ближе всего к ним. Именно поэтому я вас собрал — чтобы обучить.
Он резко сменил тон:
— И чтобы вы понимали: у меня в городском совете достаточно влияния. Если кто-то не усвоит, не будет работать по новым правилам — приюты перестанут вас нанимать.
Прямая, простая, понятная угроза.
В зале тут же поднялся шум:
— А если мы не сможем?
— Я ж неграмотная, как мне это учить?! Пастор, это же несправедливо!
— Моя бедная Лила… Я родила тринадцать, а выжило только двое. Сейчас со мной только внучка… Если меня выгонят, она пропадёт!
Крики, споры, причитания — шум стоял, будто тут два десятка человек, а не десяток. Даже маленькая змея на дубовом посохе вытянулась, разглядывая переполох.
Грэйт с трудом удержался, чтобы не вздохнуть, но сохранял серьёзность. И тут вперёд шагнула Джоанна. Громкий удар ладони по столу — грохот перекрыл все голоса:
— Тихо! Думаете, я вас не знаю?! Сколько вы грамотны, как работаете — мы, жрецы Природы, это прекрасно видим!
Её взгляд был как приговор, а пылающие на щеках узоры сверкнули так, что казалось — вспыхнут и сорвутся с лица. Повитухи мгновенно замолкли.
Сильна сестричка… — мысленно похвалил её Грэйт.
— То, чему мы вас научим, будет понятно каждой! — продолжала Джоанна, глядя на женщин сверху вниз. — Но хитрить не выйдет! Сейчас — встали, засучили рукава выше локтей и мыть руки!
Кран.
Мыло.
Семь шагов мытья рук.
А при возможности — трижды обработать кисти.
Одежда для родовспоможения, все инструменты — всё должно быть простерилизовано. Один этот пункт способен резко снизить смертность рожениц и младенцев.
В XIX веке «отец гигиены рук» доктор Земмельвейс снизил смертность рожениц с 12% до 1% только этим правилом. А исследования Школы общественного здоровья Блумберга при Университете Джонса Хопкинса показали: в сельских районах Непала, где повитухи мыли руки, смертность новорождённых падала на 44%.
Да, просто мытьё рук. Только мытьё рук. — Перед тем как принимать роды, прикасаться к матери или ребёнку — всегда мойте руки! Если даже этого сделать не можете — уходите из этой профессии!
