Главный редактор дал добро, а мисс-репортёр выложилась на полную — и уже на следующий день свежий номер «Банановой газеты» вышел с новым материалом на первой полосе.
Верхняя строчка заголовка — максимально крупным шрифтом, бьющим в глаза: «Роженица в муках умоляет на коленях, бездушная больница безразлично отворачивается»
Под заголовком — вместо вступления — карикатура. На ней женщина в родах, в мятой одежде, стоит на коленях, обхватив живот, с выражением отчаяния на лице; напротив неё — маг в длинной мантии, толстый, с задранной грудью и выпяченным животом. В левой руке он высоко держит мешочек с деньгами, как будто потряхивает им, а правой делает жест заклинания, и в ладони мерцает магический свет, направленный… на мешочек. Над его головой в облачке реплики выведено: «Нет золота — нет лечения!»
Под рисунком — текст, полный пафоса и «праведного гнева»:
«С детства для меня целители — это образ милосердия и доброты. Они несут в мир силу, дарованную богами, спасают жизни, лечат болезни, снимают боль. Каждый раз, когда мы страдаем от болезни, достаточно лишь увидеть целителя — и в сердце теплеет надежда.
Но я и представить не могла, что найдутся настолько бездушные целители, способные равнодушно наблюдать за мучениями пациента! Что они могут оставить женщину, корчащуюся от боли, стоять на коленях и кричать, и при этом заявлять: «Не заплатишь — не будет обезболивания!»
Это ужасает!
Когда вы учились в храмах, когда постигали благодать богов, помните ли вы клятвы, которые давали?
И более того, такое бессердечие проявилось в Королевском роддоме! Эта женщина — жена морского офицера, а её муж в это время воюет на море за королеву!
Так вот как милосердие и благодать королевы оборачиваются прахом. Даже семьи тех, кто проливает кровь за корону, не могут рассчитывать на заботу!»
Обычно «Банановая газета» печатала около тысячи экземпляров — для мелких мастерских, лавочников, кабачков, то есть для публики, что умеет читать, но не любит «слишком умных» текстов.
На этот раз первую тысячу раскупили моментально — и допечатали ещё тысячу.
Дальше статья пошла гулять в перепечатках — от серьёзных изданий вроде «Вестника» и «Хроники событий» до бульварных газет и даже листков с новостями из квартала красных фонарей.
— Хорошая работа, мисс Брейд, — главный редактор с одобрением подвинул ей мешочек с монетами. — В нашей «Банановой» нужны такие смышлёные и при этом справедливые люди. С сегодняшнего дня вы — полноценный редактор. Оклад — один золотой в месяц, плюс премии за материалы. Вот ваша премия…
— Спасибо, господин главный редактор! Я ведь в этой профессии ещё новичок, и мне есть чему у вас учиться! — с довольной улыбкой она приняла мешочек. Под взгляды коллег, полные зависти, стала разбирать свои вещи на новом рабочем месте.
А когда дверь за ней закрылась, главный редактор сунул руку в карман и с довольной ухмылкой потер кончиками пальцев жёсткую карточку, что лежала внутри.
Похоже, тот господин очень доволен этой публикацией…
Ага, и пора снова переезжать. Завтра и переедем!
Материал «Банановой» и его перепечатки быстро легли на стол заинтересованным лицам.
В храме Источника верховный жрец постукивал пальцем по «Хронике событий» и хмурился:
— Это что за история? Кто за этим стоит?
— Мы пока выясняем, господин, — почтительно ответил его ученик, 7-го круга жрец Мулен Дур. — Может, прижать это в прессе? У нас ведь тоже есть ученики в больнице. Если оставить, всё это может вызвать обвинения, что и мы отказываем в помощи…
— Сначала посмотрим, что будет, — отрезал верховный жрец. Мысль о тех двадцати тысячах золотых больно кольнула его. А уж о том, что королева пригласила для роддома мага в обход храма, и вовсе вспоминать было неприятно. Он постучал по газете чуть сильнее:
— Ещё ведь никто не просил нас вмешаться. Если мы сами начнём душить новость, это как будет выглядеть? И потом, за тысячи лет существования нашего храма никто не смел встать у дверей и орать, что мы бессердечны только потому, что не лечим бесплатно!
Дур молча откланялся.
В прочих кругах — храме Воина, среди знатных домов — пока предпочитали выжидать. Лишь баронесса Вайтег явилась в больницу с пачкой газет.
— Опять на меня наезжают… — Грэйт провёл пальцами по статье, задумчиво глядя на страницы.
— Ты ещё и мечтаешь! — воскликнула баронесса.
— Всё нормально, — улыбнулся он. Для него это не было серьёзной атакой:
По крайней мере, ребёнок родился живым и здоровым, а мать не выпрыгнула из окна от боли.
По крайней мере, никто не снял самых шокирующих кадров и не разнёс их по газетам и по Сети.
По крайней мере, никто не пришёл с телом, венками и бумажными деньгами, чтобы заблокировать приёмное отделение.
По крайней мере, сверху не прилетел строгий разбор с штрафами на миллионы и отзывом лицензий.
Пара публикаций в газетах — по сравнению с тем, что он видел в прошлой жизни, это даже не полсилы. Так что у него оставалось время подумать:
Как отбить удар? Как очистить репутацию? И как бы ещё и вычислить кукловода, чтобы нанести ответный?
— Чего ухмыляешься? Говори что-то! — баронесса чуть не хлопнула по столу. — Я слышала, в офицерском клубе уже несколько дней подряд стучат кулаками по столам и клянут тебя! Если не придумаешь, они придут и разнесут больницу!
Грэйт удивился — но сказал то, отчего баронесса чуть не задохнулась:
— Что? Военные могут так просто прийти? У них же есть устав, приказы…
— …А в отпуске? — прищурилась она.
— То есть, если они вне службы, пришли бить окна — я могу бить в ответ сколько захочу?
— … — Шучу. Не переживай, я уже готовлюсь. Жду только подходящего момента, чтобы развернуть всё в большую, красивую контратаку!
