Никто не знал её лучше отца, и он понимал, что она действительно могла такое выкинуть.
Но из-за ворот выглянула её голова, и она помахала рукой:
— Не волнуйся, я в последнее время стала гораздо спокойнее. Не буду без причины пугать бедного юношу, — и тем самым хоть немного успокоила бедного старика.
У Чжэнь вышла из дома, как всегда без сопровождения, вскочила на своего скакуна по имени Хуньин и поскакала во дворец Дамин.
С тех пор как была завершена реконструкция дворца Дамин, император с императрицей переехали туда, а прежний дворец Тайцзи остался чиновникам. Новый дворец находился совсем близко от квартала Данин, где стоял особняк Юй-гогуна: на лошади туда можно было домчаться за несколько минут.
Как родная сестра императрицы, У Чжэнь пользовалась особой милостью: она могла в любое время приходить к сестре во дворец, а сам император относился к ней благосклонно.
Когда У Чжэнь приехала, императрица только что проснулась после полуденного сна и, сидя на ложe, устало массировала виски. Наложница Мэй, сидевшая рядом, тут же встала, чтобы мягко помассировать ей голову.
У Чжэнь устроилась чуть вдалеке, наблюдая за их близким общением, и не удержалась от мысленной усмешки. Хотя она видела это уже не впервые, каждый раз, глядя на них вместе, ей казалось, что нефритовая корона её императорского зятя зеленеет ещё ярче1.
Нынешний император страстно любил музыку и сам писал стихи и песни, совершенно не интересуясь делами государства. Императрица уже много лет управляла страной вместо него, и он очень её уважал. Но все знали: больше всего он обожал наложницу Мэй — изысканную, холодную красавицу, превосходную в пении и танцах. Она была холодна почти со всеми, включая императора, и лишь с императрицей становилась мягкой и нежной.
— Старшая сестра, тебе лучше? — спросила Мэй мягким голосом, пахнущим орхидеями.
— Гораздо лучше, садись, — улыбнулась императрица, взяв её за руки и усадив рядом. Наложница Мэй послушно села, но не перестала заботиться о ней и налила ей воды.
У Чжэнь заметили про себя: «Кто не знает, тот подумает, что эти двое — родные сёстры».
Императрица У, отпив воды из рук наложницы Мэй, взглянула на выражение лица У Чжэнь и с полуулыбкой спросила:
— Ты уже узнала?
— Ваше Величество, говорят, вы выбрали мне жениха. Это старший сын семьи Мэй?
— Да. Я его видела. Хороший юноша, тебе вполне подходит.
У Чжэнь бросила взгляд на наложницу Мэй и с насмешкой сказала:
— Говорят, он ваш племянник. Не вы ли нашептали императрице на ушко?
Наложница Мэй давно привыкла к её дерзостям и спокойно ответила:
— Да, я. — Она сдержанно улыбнулась. Ей было за тридцать, но эта улыбка всё ещё напоминала юную девушку, прелестную и живую. — Мой племянник порядочный человек, без наложниц и любовных связей. Родители его давно умерли, так что тебе не придётся служить свекрови. Он уравновешен и не станет тебя обижать. Лучше пары не найти. Императрица беспокоится о твоей судьбе, если всё сложится, я тоже буду спокойна.
У Чжэнь задумалась: вроде бы всё неплохо. Но всё же с любопытством спросила:
— Позволь спросить, сестра Мэй, чем же провинился перед вами этот юноша?
— Почему ты так говоришь?
У Чжэнь развела руками:
— Если нет обиды, как же вы могли так жестоко толкнуть беднягу в мой огненный омут?
- зеленый головной убор в Китае намекает на супружескую измену, прим. переводчика ↩︎
