Ну вот, его обвинили…
Лицо Грэйта оставалось непроницаемым. Подобные сомнения он ожидал заранее. Да что там — по сравнению с той травлей, что он переживал в прошлой жизни, это даже не стоило внимания. Здесь, по крайней мере, оппоненты были способны рассуждать, а не орать лозунгами.
Но обвинение в запугивании и попытке контролировать королеву? Вот это уж точно нельзя допустить. Грэйт почтительно склонился, приветствуя её величество, и, выпрямившись, заговорил с привычной спокойной уверенностью:
— Прежде всего, я изложил только факты. Каждый из магов, кто хоть раз ухаживал за роженицами, пусть и без статистики, прекрасно понимает, что это правда. А многие из присутствующих дам, имеющих опыт деторождения, и сами могут это подтвердить.
Герцогиня Свиндон, старшая фрейлина при дворе, слегка нахмурилась, но возражать не стала. Всё это она, разумеется, знала. Любая зрелая женщина, рожавшая хотя бы раз, знала.
Но произносить такое вслух — зачем? Чтобы напугать молодых девушек, отбить охоту выходить замуж и рожать?
Вслух, однако, сказать этого она не могла: иначе выглядело бы так, словно сама скрывала правду от королевы. Потому герцогиня лишь холодно процедила:
— А во-вторых?
— А во-вторых, — уверенно продолжил Грэйт, — я привёл только половину картины. Кесарево сечение по сравнению с естественными родами, разумеется, имеет и свои минусы. К примеру, риск падения давления во время операции значительно выше. Нужно следить за положением тела, а при необходимости — поддерживать давление специальными заклинаниями.
— Это пустяки, — нетерпеливо отмахнулась герцогиня.
Грэйт сдержанно усмехнулся. Да, пустяки… если не считать, что внезапная потеря давления оборачивается обмороком, сердце перестаёт качать кровь в мозг — и счёт идёт на секунды.
Он не стал спорить и повёл дальше:
— Другая проблема: кесарево применяется совсем недавно, и отдалённые осложнения пока изучены плохо. Я предполагаю: если при заживлении, направляемом магией, действовать слишком грубо или форсировать процесс, на матке могут остаться рубцы. При следующей беременности — это может привести к сильнейшему кровотечению.
Это был своего рода удар по собственным позициям, но Грэйт не собирался скрывать даже неудобную правду. Герцогиня кивнула, признавая весомость замечания, и больше не возражала.
Грэйт вновь поклонился:
— На этом я завершаю сравнение плюсов и минусов обоих способов. С нынешним состоянием её величества естественные роды возможны и вполне безопасны. С обезболиванием — ещё и без боли.
Он поднял взгляд, спокоен и ясен:
— Решение принадлежит исключительно королеве. Я же со своей командой готов выполнить любой её выбор.
Сеймур, Верховный маг, склонил голову, скрывая едва заметную улыбку. Великолепно. Каждое слово Грэйта было выверено, подкреплено цифрами и опытом. Не к чему придраться, не о чем спорить. Вот так и должно быть: маги задают стандарт, демонстрируют силу знаний и методик.
«Не нравится? Терпи», — усмехался он про себя.
Лица жрецов Храма Источника мрачнели. Слова Нордмарка звучали красиво, но давали ли они королеве реальный выбор? Какая женщина, если у неё есть возможность избежать боли и риска, станет настаивать на ином пути?
Принц-консорт Антоний, стоявший рядом, молча глядел на тяжёлые складки королевского платья, рассыпавшиеся к его ногам. Мужская гордость, ревность, беспокойство — всё смешалось в сердце. Но, глядя на усталое лицо супруги, он наконец протянул руку и сжал её холодные пальцы.
— Твоё здоровье и спокойствие — превыше всего, любимая, — тихо шепнул он, наклоняясь к её виску. — Как решишь ты, так и будет.
После этих слов путь Грэйту был открыт. Право на главную роль в операции никто уже не оспаривал.
Через три дня, когда подготовка завершилась, он приступил к самой роскошной операции за всё время своего пребывания в этом мире.
Предоперационный этап: маги работали в три смены, отслеживая пульс, давление, сердечный ритм и сердцебиение плода. Перед началом вмешательства жрицы Источника, как положено, дезинфицировали, стелили простыни, готовили инструменты. Когда Грэйт, тщательно вымыв руки, вошёл в зал, всё было готово.
Во время операции Сайрила неотступно стояла рядом, поддерживая все мониторинговые чары. Грэйту оставалось только сосредоточиться на самом процессе.
Снаружи дежурила шеренга юношей — заранее отобранные «живые банки крови». Рядом жрец Храма Войны держал иглу наготове: только кивни — и кровь поступит мгновенно.
Вот оно — величие высшей медицины! Есть ассистенты, есть «анестезиолог», есть запас крови — делай спокойно, ни о чём не думай.
Новые стерильные одежды из тонкой ткани ждали хирурга. Ассистенты завязывали ленты на его спине, потом снимали халат и выбрасывали отходы. Даже хирургическая форма была не из дешёвого одноразового материала, а из настоящего шёлка!
Роскошь, какой он никогда не знал.
Операция завершилась триумфом. И даже крови переливать не пришлось.
На следующий день все газеты столицы вышли с заголовками:
«Её Величество родила сына. Мать и дитя в добром здравии».
Вздох облегчения пронёсся среди знати, по улицам столицы, по всему Кентскому королевству. Народ благодарил небеса: не придётся менять монарха, король и наследник живы — значит, стране обеспечены долгие годы спокойствия.
А в углу газет, скромной строкой: «Операцию кесарева сечения провёл маг Нордмарк». Незаметное для простого глаза сообщение, но внимательный человек не мог его пропустить.
Так, эмиссары Совета в Остенде с улыбкой поднесли газету графу:
— Видите? Королева доверила операцию Нордмарку. Это значит, что метод надёжен, а сам он — творец новых хирургических приёмов.
«Вестник», «Хроника», «Столичный обозреватель» — все серьёзные издания писали одно и то же.
Граф Остенд пролистывал страницы с тяжёлым взглядом. Кесарево — это, безусловно, подвиг. Но случай его сына… совсем другой…
— Может ли этот маг приехать к нам? — медленно спросил он.
— Вряд ли, — ответили эмиссары. — После такого успеха Светлая Церковь наверняка усилила надзор. Переправить его через пролив слишком опасно. Разве что вы сами отправите наследника к нему.
И впрямь, в стенах Церкви вновь кипел гнев. Верховный инквизитор, швырнув газету на стол, рявкнул: — Поддельная королева! Ни капли достоинства монарха! Позволила этим еретикам резать своё тело! А Нордмарк… почему он всё ещё жив?! Передайте Люцерну: если будут медлить — я сам отправлюсь!
