Уши Грэйта пронзил гулкий звон, всё тело будто покрылось тонкой дрожью, словно каждая жилка онемела и зазвенела. Слава всем небесам — боли не было.
А раз не больно, значит, защитный костюм сработал, его не пробило. Но эта странная дрожь всё равно пугала: выходит, даже в экранирующем облачении, проходя через поле сильного напряжения, полностью чувствительности не лишишься?
Грэйт раскинул духовное поле, ощупывая пространство. Он метался, уворачивался, прорывался напролом, бежал, прыгал, падал, перекатывался. Просторный зал постепенно сужался в узкие коридоры, где молнии били вниз, то внезапно, то без всякого предупреждения.
Со всех сторон катились огненные шары, скользили электрические змеи, каркали и пикировали птицы-молнии, срывались с места электрические псы. В воздухе искрились крошечные огненные бусины, разделяясь и сливаясь, словно химреактивы в пламени лаборатории, беспорядочные, непредсказуемые.
Грэйт мчался, обливаясь потом.
Влево!
Вправо!
Резко остановиться!
Бросок вперёд, скольжение по полу, рывок на ноги — и снова бег!
Он создавал щиты из духовной силы, выдерживал прямые удары, проламывался сквозь завалы электричества. Вот шар молнии, от которого не уйти… Сплёл кнут из духа, ударил — шара как не бывало! Удалось!
— Это что, «Run, run, endless run» или «Temple Escape»? — пронеслась у него мысль.
Но вслух он не посмел даже выдохнуть. Только сердце гулко билось в груди, а дыхание стало тяжёлым, рваным. Казалось, вся годовая норма физических нагрузок выжата в эти мгновения.
Я ведь маг, а не воин!
Он не знал, сколько времени прошло. Только когда каждая жилка в теле онемела от напряжения, когда ноги едва переставляли друг друга, впереди вдруг блеснул мрак. Точнее — не мрак, а конец, конец бесконечного лабиринта молний, наконец-то оставленного позади.
Впереди открылось ровное пространство. За столом, как ни в чём не бывало, сидел Господин Гром. Он лениво вертел в пальцах камень величиной с голубиное яйцо. На столе перед ним серебряная ложечка покоилась в чашке с дымящимся кофе. А рядом — ещё тёплая булочка, из которой текла золотая струйка мёда, источая нестерпимый аромат.
— У-учитель… — выдохнул Грэйт. Он с трудом выпрямился, подавив желание согнуться и ухватиться за колени, чтобы хоть чуть перевести дух.
Господин Гром лишь слегка поднял взгляд. Он не сделал ни единого жеста, но прямо из пола взметнулась и засияла… стул.
Серебристые линии молний, переплетённые с небесно-голубым сиянием, соткали спинку, сиденье, подлокотники и ножки. Ни искры, ни грохота — потоки энергии текли так мягко, как вода в горном ручье.
— Садись.
В одно мгновение волосы Грэйта — каждая прядь — взметнулись дыбом и подпёрли капюшон.
Ну, ладно… учитель не станет меня убивать. Нужно верить в контроль легендарного мага. Если он создал стул из электричества и велит мне сесть, значит, это безопасно.
Он сделал глубокий вдох, поставил ноги пошире, опустился в медленном приседе. Десять сантиметров… пять… три… один… Пальцами коснулся сиденья — не ударило! Осторожно тронул подлокотник — тоже чисто!
Секунду спустя он сидел. Ни боли, ни дрожи, ни жгучих искр. Постепенно он опустился всё глубже — на треть, на половину, почти полностью.
Вот ведь… другие сидят в электрическом кресле, когда на них подают ток. А я сижу на кресле, сотканном самим током!
Хорошо, хоть оно не убивает. Но как? Чистый поток электричества, без проводов, без опоры — и держит его вес. Как это возможно?..
— Понял? — внезапно раздался голос учителя.
Грэйт дёрнулся, едва не подпрыгнув. Выпрямился, сел смирно, торопливо замотал головой:
— Нет… не понимаю. Как вы удерживаете ток? Это не похоже ни на воздушную стену, ни на силовое поле, ни на знакомые мне методы изоляции. — Он на мгновение задумался, но, заметив тень недовольства на лице Господина Грома, поспешил добавить: — Разве что… магнитное поле? Может, это магнитное поле держит ток в рамках? Но, тогда как вы сжимаете его так близко к самому электричеству?..
Лицо учителя разгладилось. Грэйт облегчённо вздохнул.
— То, что додумался до магнитного поля, — уже кое-что — сказал Господин Гром. — Ну а каковы твои впечатления за месяц тренировок?
— Я понял, что духовная сила позволяет видеть то, чего никакие иные способы не откроют, — честно признался Грэйт. — Элементы, их движение в природе, внутри тела… многое можно ощутить лишь духом. Если пользоваться им больше — открывается иной мир.
— Верно, — мягко откликнулся Господин Гром. — Ты идёшь иным путём, чем обычные маги. Пока ты низкоуровнев, это не ощущается. Но чем дальше пойдёшь, тем важнее станет духовная сила. Маг пятнадцатого уровня должен соединить свой мир медитации с реальностью.
Он замолчал, погрузившись в воспоминания. Грэйт затаил дыхание, не смея перебить.
— Чтобы извлекать элементы из мира и воплощать медитативный мир в материю, — продолжил наконец учитель, — нужно, во-первых, познание мира, приближённое к истинной реальности, чтобы мир медитации сам втягивал стихии. Во-вторых — сила восприятия, позволяющая корректировать и укреплять.
Мне ближе первый путь… — подумал Грэйт.
— А когда достигнешь девятого круга и будешь готов шагнуть в легенду, — продолжал Господин Гром, — придётся познать собственное тело и дух до мельчайших подробностей. Магия, протекающая внутри, и изменения плоти можно наблюдать только духовным зрением. Иного способа пока нет.
Грэйт поднял взгляд — и тут же опустил. Сейчас нет, но в будущем появятся! Когда-то люди не знали ни об инфракрасном свете, ни об ультрафиолете, ни об электроне…
Маги же застыли в своём пути: они могут «чувствовать» духом — и потому не ищут иных методов. Путь привычки, цепи зависимости. Но новые пути требовали бездны усилий и ресурсов. В нынешние времена, когда церковь ещё жива, а Совет тратит львиную долю на войну, возможно ли отвлечь силы на науку?
Господин Гром видел сомнение ученика, но в его глазах Грэйт использовал слишком мало духовной силы, а не слишком много. Поэтому он продолжил:
— Без развития духа в высших кругах многие исследования невозможны. Вот, например, электронный поток…
Он щёлкнул пальцами. Яркая молния пронзила пространство, вспоров тьму.
— Если твой дух недостаточно силён, ты не ощутишь поток электронов. А значит, не уловишь, как они бьют в предмет, оставляя контуры. А есть вещи столь малы, что увидеть их можно только так.
Глаза Грэйта округлились.
Электронный микроскоп?! Учитель, я всего лишь показал старшим ученикам, как чувствовать электронный поток… а вы уже создали микроскоп из молний?!
Проекционный? Сканирующий? Крио? Сканирующий туннельный?! Учитель, дайте! Дайте посмотреть вирусы! Опухолевые клетки! ДНК! Сравнить ДНК обычных и одарённых!
— Учитель, — голос его дрогнул от возбуждения, — вы видите мельчайшие объекты? Клетки? Внутренние структуры? Или даже меньше? Что именно вы видите? Можно мне… можно и я взгляну?..
— Сначала сам научись! — оборвал Господин Гром.
Грэйт тут же сдулся. Конечно. Учитель — не прибор в лаборатории, который можно потрогать. Он живой, легенда. В прошлой жизни, чтобы студент магистратуры в приличном университете смог поработать с электронным микроскопом, требовались усилия на порядок меньше, чем уговорить легендарного архимага показать секреты.
Да и вон, какой-то профессор мирового уровня вернулся на родину — ему государство пообещало целую крио-электронную установку. Такого мне точно не светит.
Придётся самому расти. Дотянуться до шестнадцатого уровня — и, глядишь, сам соберу электронный микроскоп из духа! Или, в крайнем случае, выведу принцип и отдам алхимикам…
Мысли его вихрем крутились, но тут вернулись на землю. Господин Гром взмахнул рукой. Камень, с которым он играл, по дуге перелетел прямо в ладони Грэйта.
— На этот раз ты справился хорошо.
Грэйт торопливо поймал сияющую драгоценность, и в этот миг над ним прозвучали слова учителя:
— Я видел отчёт Совета. Производство аммиака и прибыль от новых лекарств Совет оставил за собой, расчёт с тобой будет позже. Остальное вознаграждение я забрал и превратил вот в это.
Он кивнул на зелёный камень в ладони ученика:
— Этот магический кристалл получен из убитого нами тотемного зверя. Полушаг до легенды. Но его сущность чиста, без излишней крови и скверны. Для твоих исцеляющих заклинаний — самое то. Ну, есть ещё желания?
Камень величиной с голубиное яйцо сверкал прозрачным изумрудом, внутри пробегал свет, словно кошачий глаз, то раскрывающийся, то закрывающийся.
Грэйт осторожно коснулся его духом — и ощутил мощь, бездонную, древнюю. Словно душа зверя ещё жила там и смотрела на мир этим оком.
Драгоценность редкостная, бесценная. Ею с лихвой окупались все заслуги Грэйта, возможно, даже пророчество вулкана и тот глобус с монсунными течениями были включены в эту цену.
И он понимал: просить большего нельзя.
Но всё же он не удержался и выпалил:
— Учитель, а вы… вы могли бы тем электронным потоком… показать мне кое-что?
— Вон! Полуреальный мир мигом рассыпался. Грэйт провалился вниз и с грохотом рухнул в кабинет. Зажав голову руками, он молниеносно умчался прочь.
