После сна — башни за плотно запертыми воротами,
После вина — опущенные шторы.
Старая весенняя тоска возвращается,
Падают цветы, человек стоит один,
В лёгком дожде ласточки летают парами.
Помню, как впервые увидел Сяопин.
На её лёгком одеянии был вышит двойной иероглиф «сердце».
На струнах пипы звучала песнь о разлуке и любви.
Тогда светила луна,
Что некогда провожала пёстрые облака к дому.
Летний стрекот цикад постепенно редел, несколько холодных дождей принесли дыхание осени. За окном цвёл гибискус, и его пышный, почти ослепительный цвет в полудрёме можно было принять за розу.
Утреннюю розу она спрятала в шкаф для переодеваний, и густой, сладкий аромат, казалось, всё ещё витал на кончиках пальцев. Подняв голову, она поймала в зеркале взгляд госпожи Чжоу и, спохватившись, исполнила несколько изящных ронд де жамб, настолько плавных, что на лице наставницы появилась довольная улыбка.
Раздевалка была общей для всех девушек, и там стоял обычный шумок. Самая глазастая, Сяо Фань, тут же заметила находку и звонко воскликнула:
— Сусу! Откуда это? — и, смеясь, выхватила розу. — Как пахнет!
Мулань весело заглянула ей через плечо:
— И спрашивать нечего, конечно, это наш Чжуан Чэнчжи подарил.
Сяо Фань, озорно размахивая цветком:
— Пойду скажу учительнице, что Чжуан Чэнчжи опять стащил розу из клумбы и принёс любимой.
Мулань обняла Сусу за плечи:
— Слушай, я отдам тебе свою партию в «Лян Чжу», ты с ним танцуешь куда лучше меня.
— Ещё раз такое скажешь — открою твой секрет, — улыбнулась Сусу.
— Какой секрет? — тут же встряла Сяо Фань.
Сусу промолчала, а Мулань, слегка ущипнув её за щёку, фыркнула:
— Ах ты, проказница! Ты у нас самая хитрая.
Все вместе они отправились на ужин, но Мулань и Сусу отстали. Мулань переоделась в модное платье, а, увидев Сусу в жемчужно-белом, восхищённо сказала:
— Почему ты всё в таких? — и, взяв её под руку, предложила: — Пошли со мной есть.
— Спасибо, но в прошлый раз я еле пережила этот вечер с тобой, — отказалась Сусу.
— Ты слишком зажата, — улыбнулась Мулань. — Люди просто шутят, ничего дурного. К тому же, среди той компании любой — завидный жених. Неужели хочешь всю жизнь танцевать?
— Знаю, знаю… Ты-то метишь в знатный дом, станешь хозяйкой и ни в чём не будешь нуждаться, а я, видно, буду плясать до конца дней, — пошутила Сусу.
— Вот именно, с Чжуан Чэнчжи! — Мулань пригрозила пальцем.
Сусу засмеялась и замахнулась на неё. На выходе они увидели блестящий чёрный «Шевроле». Из окна кто-то помахал Мулань, её глаза загорелись, она бросила подруге короткое «До встречи» и поспешила к машине.
Сусу постояла на тротуаре, и вскоре подошёл Чжуан Чэнчжи:
— Долго ждёшь?
Она подняла своё светлое и ясное лицо, как осеннее солнце, согревающее изнутри.
— Я только что вышла, — улыбнулась она.
Они пошли есть вонтоны. Запах морской капусты, прозрачные белые оболочки пельменей… Сусу чуть вспотела и достала платок.
— Что с Мулань? — спросил он. — Всё витает в облаках.
— Парня завела, — ответила Сусу.
— Того, что подъезжал?
Кивок.
— Богатый, наверное?
И не просто, за ним стояла влиятельная семья. Сусу вспомнила, как однажды поддалась на уговоры Мулань и пошла с ней в ресторан: сверкающие люстры, пол, приборы, всё сияло. Гости были безупречны во всём. Мулань держалась раскованно, пила с любым, кто звал, и смеялась, качая нефритовыми серьгами в виде листочков. Молодой человек по имени Хэ Чжунцзэ упорно поддразнивал её, заставляя пить до дна. Публика гремела аплодисментами. Потом он обратился к Сусу:
— Раз молодая госпожа Фан выпила, молодая госпожа Жэнь тоже должна.
Сусу залилась румянцем, но её выручил кавалер Мулань, Сюй Чаннин:
— Она не пьёт, в отличие от вас, баловней судьбы. Не пугайте девушку.
После ужина Сюй Чаннин отвёз обеих домой, а Мулань ещё подшучивала:
— Господину Хэ, похоже, ты приглянулась.
И, действительно, на следующий день он пригласил Сусу, но получил вежливый отказ.
— Да ты что! Это же старший сын Хэ Юаньчэна! — сокрушалась Мулань.
— А кто это? — удивилась Сусу.
— Неужели и Мужун Фэна не знаешь? — фыркнула та.
Они обе рассмеялись.
С тех пор Хэ Чжунцзэ ещё пытался звать её, но она уклонялась.
В один из вечеров Мулань задержалась, за что была наказана. Она должна была остаться репетировать. Когда все ушли, Сусу вернулась к ней.
— Госпожа Чжоу ушла? — спросила та, отрываясь от станка.
— Ушла.
Мулань вытерла лоб и лениво прислонилась к перекладине:
— Завтра воскресенье, пойдём куда-нибудь?
— Спасибо, но с компанией твоего Сюя я не справлюсь.
— Никого не будет, только он и я.
— А я третьей лишней?
— Будет ещё его сестра. Ну, согласись, — заглянула та в глаза подруги.
