На написание этой статьи у Грэйта ушло целых два дня. Он не ограничился только соотношением «пассажиры/тоннаж» и смертностью, а дотошно проанализировал ещё кучу факторов:
смертность от каждой болезни в зависимости от времени года;
смертность от болезни в зависимости от порта отправления или прибытия;
распределение смертельных исходов по дням плавания…
Итог был очевиден: наиболее частые желудочно-кишечные инфекции тесно связаны с плотностью размещения людей и длительностью плавания; с сезоном — чуть-чуть; а вот с портами отправления или прибытия почти никак. Цинга же сильнее всего зависела именно от длительности рейса, с прочими факторами связь была слабой.
— Значит, предложенные мной меры действительно могут резко снизить смертность… — пробормотал Грэйт, закрывая черновик статьи. — Но нет ли ещё способов? Или, может быть, кое-что из этого уже применяется на практике?
Писать в кабинете — хорошо, но общественное здравоохранение не терпит теоретизирования: это наука практики. Нужно выйти и проверить.
Он прошёлся в уме по своей сети знакомств, поднялся и направился в расположение Третьего флота. Ещё недавно этот флот разгромил армады Святого Престола, и уж у кого-кого, а у них опыта перевозки больших масс людей было достаточно.
Штаб кишел людьми — готовились к очередному походу. Но, увидев Грэйта, начальник снабжения флота, сэр Уильям Гансен, отнёсся к нему с подчеркнутым уважением:
— Массовая перевозка матросов и солдат? В этом мы мастера! Скажем так: на кораблях до двухсот тонн вместе солдат и моряков должно быть не больше трёхсот; на судах свыше двухсот тонн — не больше одной души на тонну водоизмещения.
Он говорил увлечённо, с тем довольным блеском в глазах, который появляется у человека, заговорившего о своём ремесле:
— Если на борту есть боевые кони, звери или отряды варваров — там уже иные формулы, всё посчитать куда сложнее.
— Не нужно вдаваться в тонкости! — торопливо перебил его Грэйт. — Скажите только: когда вы перевозите тысячи солдат, смертность достигает десяти процентов? А пяти хотя бы?
— Пять процентов?! — Гансен едва не подпрыгнул. — Милорд, это неслыханная чушь! Никогда! Если сто солдат и хотя бы пятеро погибнут просто в пути, это катастрофа! Допустимо — один, максимум два. И то, если не сражение, а именно дорога!
Грэйт замер. Выходит, при коэффициенте «пассажиры/тоннаж» около единицы, у них смертность в пределах двух процентов? Как же им удаётся?
Он искренне попросил поделиться опытом. И тот, ничуть не таясь, начал излагать:
— Солдаты ведь не пленники! Даже при штиле, даже в спокойное море — ежедневно всех выводят на палубу. Дышать воздухом, двигаться. Заодно приучаем их носить воду, драить палубу, проветривать трюм. Нельзя держать людей внизу сутками!
Свежий воздух, чистота, движение… Грэйт лихорадочно заносил это в память.
— А если… если всё-таки не выпускать из трюма? Ну, допустим, это узники. Пленные?
— Так и пленных нельзя гноить, — усмехнулся Гансен. — Кто же вынесет помои, кто подаст еду? Всё равно хоть часть выводят. Да, смертность выше, но и тогда больше пяти на сотню не выходит.
— Кстати, — добавил он, — все эти люди хотя бы бойцы. Первый уровень, и то немало значит.
Грэйт молча отметил про себя: здоровье бойцов куда выше, чем у бедняков, которых везут сейчас.
— А что насчёт гражданских? — спросил он после паузы. — Беженцы, переселенцы… каковы ваши цифры?
Уильям посерьёзнел.
— Здесь главное — помнить, что это тоже люди. Кормить без обмана. Давать иногда подняться на палубу. Больных хотя бы отселять отдельно. И сразу смертность падает.
— До каких цифр?
— Ну… семь, восемь процентов, — после раздумья сказал он. — Точные данные даст первая волна рейсов, ещё рано судить. Но точно скажу: у флота смертность всегда ниже, чем у жадных купцов.
Грэйт облегчённо выдохнул. Поблагодарив за откровенность, он задал ещё несколько уточняющих вопросов о расходах, нормативах, штрафах, и поспешил в башню.
Вернувшись, он дополнил статью и передал в Совет:
«Таким образом, для снижения смертности во время перевозок предлагаются следующие меры…»
Члены Совета листали его доклад за чаем. Представитель Чёрновороньих болот, листая страницы, цокал языком:
— Вот уж совсем не похож на наших. Сидит и думает только о том, как бы людей спасти. Лишь бы хоть кто-то не умер…
Двое других — из Пластической и Медицинской ветвей — дружно откашлялись, словно соглашаясь и возражая одновременно.
А Грэйт тем временем спокойно продолжал изложение:
Перед посадкой проводить предварительный осмотр переселенцев. Всех с лихорадкой или поносом — временно задерживать. Использовать «Зрение Жизни» и аналогичные заклинания.
Число пассажиров строго ограничить: не более 0,9 от тоннажа. Запретить перегрузку товаром.
На кораблях предусмотреть отдельные каюты для изоляции заболевших, периодически осматривать всех переселенцев.
Регулярно выдавать лекарства против морских эпидемий.
Ввести систему поощрений и наказаний для капитанов и судовых лекарей.
— Звучит разумно, — пробормотал медик-член Совета, чихнув в кулак. — И расходов особых не требует. Если смертность удастся вогнать в пять процентов — это сбережёт тысячи рабочих рук. А вот что насчёт стимулов?
Негодный Нодермарк снова лукаво улыбнулся: «Я, дескать, не слишком силён в экономике» — и ловко оставил детали Совету.
И понеслось:
— Премии? Если смертность меньше пяти процентов — награда капитану и лекарю!
— Или штрафы: много умерло — конфисковать часть платы и лишить права возить!
— А можно и так: половина платы — в порту прибытия. Чем больше живых — тем больше денег!
Советники спорили оживлённо, а Грэйт уже мысленно выстраивал новый исследовательский план.
Его работа только начиналась.
