Остендский граф и его супруга стояли плечом к плечу на балконе командного поста в крепости, глядя в сторону величественного Собора Святой Лилии, что возвышался в самом центре города. Сияющий шпиль устремлялся в небеса, и время от времени оттуда вырывались всполохи белого света, мягким сиянием покрывая весь Остенд.
— Начинаем?
— Начинаем!
— Но стоит только начать, дороги назад уже не будет.
— У нас её и так не было, — граф сжал ладонь супруги, лицо его закаменело. Взгляд его был прикован к колокольне и шпилю, что господствовали над всем городом, и в глазах его плескалась ненависть. — С того самого дня, когда я, проливая кровь за них, получил тяжёлые раны, а они отказали мне в лечении — пути назад не стало. С того дня, когда из трёх сыновей двоих у меня отняли — дороги назад не стало. С того дня, когда я отправил Андрея в Кентерское королевство, и Совет магов исцелил его, — дороги назад не стало.
Он увёл супругу вглубь зала, туда, где не касался солнечный свет. Внезапно наклонился и крепко прижал её к груди.
— А ещё раньше, с того самого дня, когда я полюбил тебя и взял в жёны, — этот день был предначертан. Пути назад нет, да я и не хочу его искать.
Графиня обвила его руками, уткнувшись головой ему в плечо; её волосы мягко коснулись его щеки. Спустя долгое молчание она тихо произнесла:
— В магии много способов подчинить человека. Если мы проиграем… ты можешь сказать, что я зачаровала тебя, что я принудила тебя…
Но договорить она не успела: муж с силой сжал её в объятиях так, что едва можно было дышать, словно хотел раздавить её в своей груди.
— Жить — так вместе. Умереть — так тоже вместе!
Они шаг за шагом спустились вниз, в глубины крепости, туда, где находился управляющий узел. Мужская широкая ладонь легла поверх хрупкой женской, и вместе они опустили руки на скрытый механизм.
Грохот!
Оглушительный взрыв потряс город. Собор Святой Лилии содрогнулся, шпиль переломился и рухнул вниз. Хранившиеся там силы священного круга, накапливавшиеся веками, вырвались наружу и обрушились во все стороны.
Словно буря налетела на город: крыши слетали, горшки падали, люди шатались на улицах, едва удерживаясь на ногах. В гавани паруса вздулись от порывов, мачты трещали, а те корабли, что не успели закрепить швартовы, грохоча налетали друг на друга. На море поднимались волны, рыбаки, бросившие сети, падали за борт.
Изнутри собора вырвалось белое сияние — отчаянная попытка активировать защиту. Но взрыв повредил нечто важное: свет то вспыхивал, то гас, словно сломанная лампа, и так и не зажёгся окончательно. В конце концов над руинами вознёсся лишь густой белый столб дыма — последний сигнал бедствия.
Едва дым поднялся, в тридцати ли оттуда загремели колокола. Гул тревоги покатился от одного города к другому, от одного собора к другому. И шесть оставшихся городов Семиграда один за другим подняли свои щиты.
— Абель Остенд!!!
Оглушительный рёв прокатился из собора соседнего Дикса.
Семь городов, семь соборов, семь священных кругов — это была цепь, вбитая Церковью в самое сердце Совета магов. Они перекрывали Холльский пролив, удерживая под контролем его узчайшее место шириной двести ли. Их радиус сканирования и дальность атаки простирались дальше десяти ли, оставляя лишь узкий коридор для судов Кентерского королевства.
Любой проход — либо риск сгинуть под ударами, либо огромные взятки, либо безумная отвага молодых боевых магов, рвущихся испытать себя. Но для купцов это означало чудовищный рост расходов и смертельную конкуренцию. А для беглецов-магов или странствующих волшебников — риск, равный самоубийству.
Совет жаждал уничтожить эту цепь, но семнадцать лет попытки не давали плодов. Самая сильная крепость — Карлеас — хранилась пятнадцатым архисвященником, и не найти было лазейки. И лишь в Осте́нде, благодаря самому графу, удалось пробить брешь.
Он давно уже был в стане Совета: ещё до войны отдал сына в залог, во время войны выстроил якобы укрепления для защиты, а на деле — форпост для будущего восстания. Он уступал все требования королевской армии, снабжал их продовольствием и людьми, сделал Остенд перевалочным пунктом для всего тыла. А когда началась эпидемия, отправил настоятеля собора якобы на фронт…
И вот, в тот миг, когда королевская армия снялась с лагеря и пошла на Нилерланский город, прогремел взрыв.
Священный круг Святой Лилии рухнул. И цепь из семи звеньев, утратила одно. И не на седьмую часть ослабла, а рухнула вся её равновесность, вся связность, вся мощь.
— Остенд начал.
В Холльском проливе, на неприметной рыбачьей лодчонке, прикрытой парусиной, маг поднял подзорную трубу и смотрел на столб дыма.
— Наши союзники справились. Теперь наш черёд. Передайте в тыл, и пусть суда идут на всех парусах. Мы должны успеть до того, как прибудет подмога Церкви.
— Остенд начал.
И в звёздном куполе Нивиса вспыхнул магический круг. Один из членов Совета улыбнулся:
— Действуем. Кто должен — едет туда, кто должен — готовит припасы. И, разумеется, известите союзников.
Весть о восстании графа Остендского должна достичь и герцога Нилерланов, и мятежных дворян в центре королевства, что так давно играют против короля. Ведь не одни мы ждали этого часа.
В Диксе уже поднимались отряды святого воинства. В пяти других городах архисвященникы спешно собирались в Карлеасе. Но — среди семи соборов осталось лишь четверо глав, и силы их были неполны.
— Немедленно сообщите в Святой город! — воскликнул старший из них. — И пока еретик не сбежал, мы должны его схватить!
— Я бы сперва переговорил с местными правителями, — холодно усмехнулся архисвященник Куроня. — Половина воинов уже отобрана, священников увели. Оставьте нас совсем без защиты — и города падут. — Может, дождёмся возвращения королевской армии? — робко предложил старейший архисвященник Банктана. — С двух сторон зажать мятежников… так будет проще…
