У Чжэнь, выйдя из дворца, никуда не заходила, а прямо направилась в дом гогуна Юй. Слуги сказали, что ее двоюродный брат Пэй любуется пионами в саду; она пошла его искать. Сжимая в руке чёрный спутанный сгусток тени, У Чжэнь увидела Пэй Цзя среди пышных кустов, он был красивый и изящный. Она окликнула:
— Старший брат Пэй!
Пэй Цзя обернулся и увидел, как в него летит чёрная тень. Взгляд блеснул, уже почти коснувшись его, сгусток прошёл мимо, он чуть повернулся и уклонился.
Увидев его реакцию, У Чжэнь всё поняла:
— Значит, это ты. «Кошачье одеяние» вышло на славу, но моему кузену не следовало использовать его без разбора.
— Как ты догадалась? — спросил Пэй Цзя.
— Я похожа на дурочку? — отрезала она.
Он усмехнулся, а потом повернул разговор:
— Раз уж ты знаешь, то понимаешь, что мы с тобой подходим друг другу.
Она уже и раньше отказывала и теперь даже не стала спорить:
— Не хочу повторяться. Сегодня же выезжай обратно в Кунчжоу.
Сказано было резко. Пэй Цзя не ожидал такой прямоты и с лёгкой горечью спросил:
— Значит, даже не разрешаешь мне присутствовать на свадебном приеме? Всё же я твой кузен.
— Если бы ты приехал искренне поздравить, то я была бы рада. Но раз в твоем сердце зло, я боюсь за своих близких, что ты опять причинишь вред кому-то из них, — прямо сказала У Чжэнь. — Особенно я боюсь за моего мужа. Он всего лишь обычный человек, и твоего «особого» внимания не выдержит.
Она на миг замолчала и добавила:
— И радуйся, что до него ты пока не добрался. Иначе я бы не просила тебя уехать, а ты бы лежал, и тебя бы увозили.
У Чжэнь не знала, что Пэй Цзя уже на самом деле попробовал расправиться с ее женихом, но не вышло. Если бы можно было ударить по самому Мэй Чжуюю, к чему были бы такие окольные ходы?
При этом Пэй Цзя вдруг заметил: «Похоже, У Чжэнь и не знает, что Мэй Чжуюй на самом деле даос. Это уже занятно».
— Хорошо, я вернусь в Кунчжоу, — не стал спорить он. Какой бы странной ни была его натура, разум у него был: раз У Чжэнь настроена серьёзно, то лучше её не раздражать. Эта Кошачья госпожа умеет делать больно.
На другой день Пэй Цзя и правда собрался в путь. Гогун Юй, видимо, всё понял по-своему: увидев бледного, хворого племянника, уезжающего накануне свадьбы его дочери, он решил, что тот не может перенести расставания. Были у него и свои угрызения совести: много лет назад племянник написал ему письмо с просьбой жениться на У Чжэнь, но тогда она о браке и слышать не хотела, и он отказал. Даже теперь, если бы не предсмертное наставление наставника Цзинъяня, он и не стал бы торопить дочь выходить замуж за старшего господина Мэя. Вышло, что так распорядилась судьба, и ему было бы жаль своего племянника.
Пэй Цзя, сидя в карете, глядел на ивы на набережной. Под ними стояла У Чжэнь, державшая лошадь за поводья.
Она сломала веточку ивы и принесла ему. Он не вышел; лишь приподнял полог. У Чжэнь протянула ветку и, глядя на бледное лицо, строго сказала:
— Послушай меня, кузен: ты в конце концов обычный человек. Пусть у тебя редкий дар, но полностью управиться с тем, что не от мира сего, ты не сможешь. Если ты не будешь осторожен и не проявишь сдержанность, однажды всё это обернётся против тебя.
Пэй Цзя редко видел ее столь серьёзной, это заставило его вздохнуть. Он взял зелёную ветку:
— Ты выходишь замуж за другого, но всё ещё заботишься обо мне.
У Чжэнь опустила полог:
— Всё, пора. Поезжай.
Карета медленно покатилась прочь из Чанъаня. Пэй Цзя вертел в руках молодую ветку ивы. Не добившись желаемого, он, конечно, был не рад; но всё же это его двоюродная сестра. Потому он приготовил ей интересный подарок. Пусть это будет отдушина за то, что его выставили.
«Чжэнь, когда же ты заметишь?», — с довольной, нетерпеливой улыбкой подумал он.
У Чжэнь, возвращаясь верхом, тоже покручивала в руке ивовую ветку и улыбалась:
«Братец Пэй, посмотрим, кто из нас заметит раньше», прошептала она.
Она слишком хорошо знала Пэй Цзя: человек он был узколобый и злопамятный. Просто так не уйдёт, значит наверняка оставил ловушку. Вот и она заранее ответила тем же. По ее прикидкам, когда он доберётся до Кунчжоу, её «Мышиное одеяние» вступит в силу, и придётся мастеру хитростей пару деньков побыть мышью.
Как говорится, клин клином вышибают.
С отъездом Пэй Цзя свадьба У Чжэнь и Мэй Чжуюя оказалась уже на пороге.
Первый день пятого месяца был благоприятен для брака.
У Чжэнь и в обычные дни поздно встаёт, а в этот она проснулась к полудню. Если бы гогун Юй не присылал слуг то и дело будить ее, она бы ещё с часок доспала. Зевая, она дошла до павильона для приёмов и увидела отца, который нервно ходил кругами.
— Отец, — улыбнулась она, — это же я выхожу замуж, а не ты. Почему ты так нервничаешь?
Гогун Юй сверкнул глазами на своенравную дочь и принялся привычно отчитывать:
— Посмотри на себя! Всё тебе попусту, никаких правил! На небо взгляни, который час! А ты всё спишь! Надо же готовиться! Церемония вот-вот начнётся, а вокруг бардак! — и всё в таком духе, повторяя снова и снова.
У Чжэнь отпила кисломолочного напитка, который поднесли слуги, и уселась как ни в чём не бывало, совсем не похожая на невесту на выданье:
— Куда спешить? До пира ещё далеко. Готовиться особо не к чему.
Свадьба, это обряд сумерек, начнется к только закату. В нынешних обычаях Чанъаня, если семья невесты знатна и богата, все церемонии и пир устраивают в ее доме; иной раз и после свадьбы жених с радостью перебирается жить к ее родным. Об этом У Чжэнь с Мэй Чжуюем уже договорились: банкет будет в доме гогуна Юй. Что же касается того, где они будут жить в будущем, они могут действовать по своему усмотрению. Они могут жить, где захотят. Всё равно в доме Мэй Чжуюя он единственный хозяин, а у гогуна Юй по сути, живёт только У Чжэнь. У них было достаточно свободы.
Едва перевалило за полдень, двор оживился: одни слуги ставили навесы для столов там, где будет пир, другие натягивали «Полог ста сыновей», место для молодых во время торжества. У Чжэнь, держа блюдо с хрустящими сладкими закусками, с аппетитом ела и смотрела, как в полог кладут всякую благопожелательную утварь, а вниз стелют коврик с гранатами.
— Слишком тесно. Делайте пошире, а то клетку мастерите, — комментировала она, закинув ногу на ногу.
Тут явились Мэй Сы, Цуй Цзю и вся компания, они были вооружены палками и взбудоражены.
— Сестра Чжэнь, мы здесь!
— Не беспокойся, сегодня мы пришли в полном вооружении и будем держать ворота! Старшему господину Мэй так просто не пройти!
Эти парни вызвались быть роднёй со стороны невесты и держать оборону. В обычные дни им неловко было лезть на Мэй Чжуюя, но сегодня был их законный шанс дать ему прикурить. У любого жениха так: хочешь попасть в дом невесты, надо пройди испытания!
У Чжэнь, видя их боевой задор, только махнула рукой: пусть резвятся, беды не будет.
— Вторая госпожа! Вторая госпожа! — служанка, придерживая юбки, разыскала её и, увидев, что невеста всё ещё глаз не сводит с «Полога ста сыновей», всплеснула руками, увлекая её в комнаты: — Невесте туда смотреть не положено! Вам надо принимать ванну и наводить красоту!
