Её прижимали широкие уверенные ладони; голос у него был тихий и мягкий, словно он боялся спугнуть. И эта нежность никак не вязалась с тем беспощадным бойцом, что минуту назад рвал скверну магическими чарами и мечом. У Чжэнь вдруг отчего-то защемило в груди и вспомнились суровые штрихи в его почерке: вот почему в них была та скрытая резкость.
— Господин.
— А?
— Ты сейчас был ослепительно грозен, — У Чжэнь весело почесала его за подбородок.
Мэй Чжуюй быстро опустил на неё взгляд, а потом ускорил шаги, уже не столь невозмутимый:
— Пустяки. Я лишь доделал твою работу.
— Что за скромность. Я сказала ты силён, значит, силён. Если бы не ты, этот бог чумы довёл бы меня до полусмерти. Не зря же ты мой муж, всегда умеешь меня удивить.
Даос Шуан Цзян, плетущийся следом и вдруг осознавший, что слышит всё слишком отчётливо: «Почему у меня такой слух?!»
А, заметив, что дядюшка еще и покраснел, он подумал: «И зрение у меня, видать, слишком острое!»
Он незаметно сбавил шаг и отстал. Картина наконец сложилась: его суровый, несгибаемый дядюшка женился; его жена госпожа Кошка; раньше они не знали о сущностях друг друга, теперь узнали, приняли, и уже шепчутся и подшучивают.
И во всём этом его дядюшка в невыгодном положении. Впервые в жизни Шуан Цзян ощутил то, что раньше дядюшка испытывал к ним, ученикам: «Да что ж ты такой бесхребетный!»
«Дядюшка! Ты же железный! Когда это ты кому-то уступал? Почему перед женщиной ты стал мягкий, как шёлк? Ты точно настоящий дядюшка?!»
— Шуан Цзян, не отставай.
Стоило впереди прозвучать этому голосу, как весь внутренний ропот в миг испарился:
— Да, дядюшка.
Лю Тайчжэнь спешила обратно в Чанъань вслед за Лин Сяо, ожидая увидеть измождённую подругу, которой срочно нужна помощь. Но всё вышло наоборот: к воротам они прибыли уже после схватки. Людей не было, одна лишь Ху Цжу сторожила лужу мерзости, пригвождённую печатями и, глядясь в маленькое зеркальце, пудрилась.
Она закинула ногу на ногу, на вышитой туфельке засохла кровь; водя пуховкой по щеке, ворчала себе под нос:
— Побледнела и всё, вид не тот; никакая пудра не сделает из этого природную белизну с розовым отливом…
Лин Сяо только развёл руками: что происходит?
Лю Тайчжэнь тоже не сразу поняла и подошла спросить.
— Муж госпожи Кошки явился в самый критический момент, — оживлённо сообщила Ху Цжу. — Герой спас красавицу, они вдвоём добили бога чумы, супруги рука об руку ушли домой. Наверняка сейчас сидят и изливают друг другу душу.
— Старший сын дома Мэй? Он, значит, не простой человек? — приподняла бровь Лю Тайчжэнь.
— Даос. Причём очень сильный, из обители Чанси, — вздохнула Ху Цжу.
— Насколько помню, даосам Чанси не дозволено жениться.
— Кто их знает. Да и неважно. Важно другое: Змеиная владычица, давайте уже разберёмся с этой лужей, а потом надо спешить к госпоже Кошке: она проглотила половину чумной скверны.
Лю Тайчжэнь нахмурилась:
— Я же тысячу раз говорила ей не глотать всякую дрянь.
Ху Цжу усмехнулась:
— Наша госпожа из тех, кто слушать умеет, но не следует.
— Ну и пусть получит урок, — холодно бросила Лю Тайчжэнь. — Может, в следующий раз чужие слова не будут для нее ветром мимо ушей.
Лю Тайчжэнь принялась за дело. Её истинный облик змея, её стихия вода: самое то, чтобы чистить такую мерзость.
— Вы что, правда не пойдёте? — даже не поверила Ху Цжу.
— Теперь у неё есть кому пойти, — не поднимая головы, отозвалась Лю Тайчжэнь и лишь на миг замедлила движение ладони. Больше переживать и прикрывать У Чжэнь во всём не нужно.
Ху Цжу молча похлопала её по плечу и ушла, ничего не добавив.
А в это время Мэй Чжуюй в своем доме с изумлением смотрел на знакомую полосатую кошку на своей постели и был ошарашен, пожалуй, ещё сильнее, чем минуту назад, когда узнал, что У Чжэнь госпожа Кошка.
— Чего так таращишься? — буркнула кошка в подушку его стороны. — Я наглоталась чумной миазмы, в таком виде мне легче.
— …То есть те кошки, которых я встречал раньше… Это всё была ты? — осторожно спросил Мэй Чжуюй.
— Ага. Разве не очевидно? — самым естественным тоном ответила У Чжэнь.
Мэй Чжуюй растерянно промолчал.
