— Тебе уже полегчало?
У Чжэнь небрежно кивнула:
— Да, всё прошло.
Мэй Чжуюй всё же не успокоился, перехватил её запястье, внимательно прощупал пульс и только тогда убрал руку, заправив ей руку обратно под парчовое одеяло:
— Тебе ещё нужно спокойно полечиться какое-то время.
Сказав это, он сел, начал одеваться. Когда уже собирался встать, край его одежды кто-то придержал.
— Эй, ты куда так рано? — спросила У Чжэнь.
— Ты оставайся дома и отдыхай. А я сегодня должен вернуться на службу в Министерство правосудия, — ответил Мэй Чжуюй.
Тут У Чжэнь сделала вид, что только сообразила, и вспомнила, что её супругу действительно пора на работу. Вспомнив и о нескольких днях вынужденного перерыва, она успокаивающе сказала:
— Ничего страшного, я замолвлю за тебя словечко. Пару дней не выходил на службу, дело плёвое.
Но Мэй Чжуюй лишь покачал головой:
— Не беспокойся.
Что он имел в виду, стало понятно, когда У Чжэнь вместе с ним вышла из комнаты завтракать. В цветочном зале сидел мужчина, лицом словно две капли воды похожий на Мэй Чжуюя, на первый взгляд прямо как близнец. У Чжэнь на мгновение застыла, пригляделась повнимательнее, нашла несоответствия, приподняла бровь и с удивлением спросила:
— Это… даос Шуан Цзян?
Тот человек с лицом Мэй Чжуюя, увидев, как двое выходят, на миг выглядел многозначительно и сложно.
— Младший дядюшка, — кивнул он Мэй Чжуюю.
А вот как обратиться к У Чжэнь, он не знал; в конце концов зажмурился и выбрал привычное обращение:
— Кошачья госпожа.
У Чжэнь громко рассмеялась и села к столу:
— Мы теперь одна семья, какое ещё Кошачья госпожа? Зови меня просто сестра Чжэнь.
Даос Шуан Цзян, вспомнив, как когда-то, ещё не сойдясь с пол-оборота, эта самая госпожа размазала его об землю. Хоть они потом и подружились, он впервые услышал от неё такую тёплую, непринуждённую интонацию.
Смешанные чувства заставили даоса Шуан Цзяна взглянуть на своего младшего дядюшку. Вдруг накатило странное ощущение: будто родня со стороны невесты пришла посмотреть на зятя, и зять уже успел расположить их к себе.
Мэй Чжуюй не уловил этого взгляда. Заметив, что племянник по школе посмотрел на него, он поблагодарил:
— Эти дни я побеспокоил тебя. Дальше я в состоянии сам выходить на службу.
Шуан Цзян тут же замотал головой; на его обычно холодном красивом лице мелькнула редкая улыбка. Он провёл ладонью по щеке, стирая начерченный талисман, и настоящее лицо сразу открылось взорам. Очень почтительно он сказал Мэй Чжуюю:
— Для племянника честь помочь младшему дядюшке по школе.
И правда, не то что ученики помоложе, даже его собственный наставник и старшие братья по школе редко могли помочь младшему дядюшке хоть в чём-нибудь. Тот слишком силён и всё умеет сам. Возможность послужить ему выпадает раз в десять лет! И хотя сейчас его лишь попросили походить вместо младшего дядюшки на службу пару дней, по возвращении в обитель уже будет чем похвастаться.
«Кроме меня! Кто ещё помогал младшему дядюшке? Никто!» — сладко ликовал он про себя.
Но тут он услышал, как младший дядюшка произносит:
— Ты ведь ещё задержишься в Чанъане на несколько дней? В таком случае эти дни я попрактикую с тобой и дам указания по занятиям.
От этих слов рука даоса Шуан Цзяна дёрнулась, улыбка мгновенно увяла. Он понимал, что это способ выразить благодарность, и не мог показать нежелание. Напротив, он должен был благодарить, хоть такая ответная милость и была для него самой нежеланной.
О, если бы сейчас пришла срочная весть, любая причина, лишь бы уйти! Едва младший дядюшка покинул обитель, как все вздохнули свободно. И что же, он сам себя несёт обратно под воспитательную руку?
Даос Шуан Цзян сокрушённо пожалел о своём рвении. У Чжэнь ничего не сказала, только наблюдала за обоими и, уловив подтекст, не удержалась и прыснула со смеху. Мэй Чжуюй не понял, отчего она вдруг засмеялась; заметив, что её миска с кашей опустела, налил ей ещё и положил две плиточки финикового пирожного с мёдом.
— Хорошенько поешь и возвращайся отдыхать.
У Чжэнь взяла чашу, сделала большой глоток и, небрежно мыкнув в ответ, снова улыбнулась, вспоминая обиженно-сконфуженное лицо даоса Шуан Цзяна и сосредоточенно-серьёзный вид собственного супруга, который ничего не заподозрил.
После еды, когда Мэй Чжуюй ушёл на службу, даос Шуан Цзян тоже вышел: последние дни он ходил в облике младшего дядюшки и некоторые дела ещё не доделал. Но, оглянувшись на Кошачью госпожу, которая шагнула следом, всё же не выдержал:
— Госпо… сестра Чжэнь…, — он заметно споткнулся на новом обращении, — разве вы не обещали младшему дядюшке отдыхать дома?
У Чжэнь улыбнулась, заложив руки за спину:
— Пока ты не скажешь, супруг будет думать, что я честно лежу дома и отдыхаю.
Шуан Цзян холодно заметил:
— Как можно нарушать слово и обманывать младшего дядюшку? Я не стану покрывать вас.
— Ой ли, — протянула У Чжэнь. — Шуан Цзян, племянничек, выручай. Обещаю: ближайшие дни у твоего младшего дядюшки не останется времени гонять тебя.
Даос Шуан Цзян слегка откашлялся, отвернулся и ровным голосом сказал:
— Сегодня я ничего не видел. У меня дела, я пойду.
— Благодарю, племянник, — махнула ему У Чжэнь.
Идя по улице с деревянным мечом за спиной, услышав позади её довольный голос, даос Шуан Цзян вдруг ощутил приступ праведного негодования: женщины губят мужчин! Гляньте на некогда мудрого и решительного младшего дядюшку, он теперь совсем ослеплён!
