А У Чжэнь тем временем побродила по городу: навестила Мэй Сы и остальных, потом заехала в музыкальное заведение послушать игру. Юноши и девушки, неожиданно встретив её там, обрадовались и, защебетав, окружили, жалуясь, что она давно не выбиралась повеселиться.
У Чжэнь всех по очереди успокоила и, среди шумного веселья, прислонившись к ложу, прикорнула на миг. Внешне она выглядела выздоровевшей, но травмы были серьёзные, и за такой короткий срок полностью не отошла, ее клонило в сон.
Показавшись в музыкальном доме и перекинувшись парой слов с Ху Чжу, У Чжэнь обратилась в кошку и отправилась в дом Лю, к своей подруге Змеиной госпоже.
Днём Лю Тайчжэнь обычно бывала дома: то безмятежно играла на цине, то писала ради собственного удовольствия. Когда У Чжэнь пришла, как раз увидела двух её полосатых котов, зевающих на гладких плитах. Она одним прыжком перемахнула на другую плиту и услышала неторопливые шаги.
Появилась и сама Лю Тайчжэнь. Бросив взгляд на три одинаковые кошачьи спины, она безошибочно задержала глаза на той, в которую обратилась У Чжэнь:
— Оправилась?
— Почти, — У Чжэнь запрыгнула к ней, обогнула и прошмыгнула в комнату, как к себе домой устроившись на мягкой подушке на ложе, подложив лапки под голову.
— Змейка, ты разобралась с остатками того божка чумы?
— Если бы не разобралась, сидела бы тут и болтала с тобой? — отозвалась Лю Тайчжэнь.
У Чжэнь спросила скорее для проформы; услышав ответ, только лениво сощурилась, ее клонило в сон.
Лю Тайчжэнь села на ложе, прислонилась к спинке, проводя пальцами по белоснежным цветкам гардении за окном:
— Раз не восстановилась, то сиди дома и лечись. Чего носишься?
— Скучно, — зевнула У Чжэнь.
— У меня развлечений нет. Что, твой супруг перепугался, вот ты ко мне и сбежала? — приподняла бровь Лю.
— Моего супруга такими вещами не напугаешь, — ответила У Чжэнь.
Немного помолчали, и У Чжэнь вдруг спросила:
— Змейка, ты что-нибудь знаешь о прежнем Кошачьем господине?
Лю Тайчжэнь на неё покосилась:
— Нет. Моя мать вместе с прежним Кошачьим господином охраняла Ярмарку духов, но они не были особенно близки, да и говорила она о нём мало. Если хочешь знать, то спроси у своих двух помощников: они дольше всех были при прежнем Кошачьем.
— Да ну, лень, — махнула лапой У Чжэнь, потеряв интерес.
Она часто так: внезапно что-то придёт на ум и так же внезапно отпустит. Лю Тайчжэнь привыкла и не расспрашивала, почему та именно сейчас вспомнила о предшественнике.
Поболтав ещё немного, У Чжэнь вскоре ушла. Но перед уходом всё-таки сорвала веточку гардении, и взяла ее в зубы, отчего у Лю Тайчжэнь бровь тут же сердито взметнулась. Она уже раскрыла рот, чтобы отругать, но У Чжэнь стрелой выскользнула прочь.
В Уголовном ведомстве Мэй Чжуюй как раз беседовал с молодым человеком в алом. Казалось, ладили они неплохо. Юноша выложил свитки на стол Мэй Чжуюя, окинул взглядом его лицо и усмехнулся:
— Сегодня, гляжу, настроение у вас наконец-то получше?
— С чего ты взял? — спокойно спросил Мэй Чжуюй.
Тот облокотился о стол, цокнул языком и покачал головой:
— Пару дней назад жаловался на горло, и так-то человек немногословный, а тут за два дня едва ли пару фраз выдавил. К тому же лицо каменное. Что, у вас были какие-то неприятности?
Мэй Чжуюй покачал головой:
— Нет. Спасибо за заботу.
Видя, что вытянуть ничего не удаётся, собеседник уже заскучал, как вдруг заметил, что в окно ловко запрыгнула полосатая кошка.
— Эй, откуда тут полосатик? Милейшей наружности! Ого, а во рту ещё и цветок несёт!
Мэй Чжуюй перелистывал материалы по делу. Услышав это, резко поднял голову и увидел знакомую полосатую кошку, ловко перепрыгнувшую через стол и бросившуюся к нему. Он мгновенно подхватил её на руки.
Устроившись у него на руках и заметив неодобрение в его глазах, мол, нечего шататься, сиди дома и лечись, У Чжэнь выплюнула ему на ладонь специально принесённую гардению. Цветок был для того, чтобы он улыбнулся и перестал придираться к мелочам.
Хотя мгновенного эффекта не вышло, держа в пальцах душистую гардению, Мэй Чжуюй всё же смягчился и осторожно провёл ладонью по мягкому кошачьему уху.
Юноша в алом, наблюдая это, присвистнул и наклонился:
— Раз так к тебе льнёт, это, верно, твоя кошка? Нечасто такое увидишь: чтобы ты… и кошку завёл!
Он протянул руку погладить, но Мэй Чжуюй отстранил её.
— Ей нехорошо. Не трогай, —холодно сказал он.
Юноша в алом удивился: «С каких это пор этот железобетонный справедливец стал кошатником? С таким взглядом, как будто я к его жене тянусь, а не к кошке».
Почувствовав себя не у дел, он отступил. Мэй Чжуюй поставил повядшую на солнце гардению в чашу с чистой водой. Затем поднял с полу задремавшую кошку, вытянул её колбаской.
— Почему не отдыхаешь дома?
Полосатик склонил голову и сказал человеческим голосом, с улыбкой:
— Соскучилась по супругу.
От этой внезапной сладости остатки его неодобрения рассыпались в пух и прах. Он устроил жену у себя на руках и ещё долго гладил шерсть по росту.
— Тогда посиди тут, отдохни. — Ему и самому было неспокойно, когда она оставалась одна. Раньше он опасался, что, если станет слишком ее опекать, свободолюбивой У Чжэнь это быстро надоест. Но после её слов все прежние сомнения вылетели из головы, хоть сейчас бы унести её домой.
Однако, бросив взгляд на гору бумаг на столе, которые накопились, пока племянник по школе заменял его и не знал, как что разбирать, он всё же опустил голову и принялся за работу.
