У Чжэнь ничуть не смущалась, что полгорода переполошила, наоборот, азарт у неё так и искрил. Идя посередине, она громко представляла всем своего супруга. Толпа отливала в восхищённые «ахи», шумела, шепталась, внимание было всеобщее.
Мэй Чжуюй под прицелом стольких разношёрстных взглядов чувствовал себя неуютно. Он поднял глаза и спокойно оглядел толпу. Там, куда падал его взгляд, мгновенно наступала тишина: демонов прижимало к земле его сила. Он провёл глазами круг и вокруг сразу стало много тише.
Он не произнёс ни слова. А У Чжэнь глядела то на обомлевшую толпу, то на своего супруга и улыбалась всё ярче. Однако, когда зевак стало явственно слишком много, У Чжэнь внезапно остановилась, улыбку убрала, медленно оглядела всех и негромко сказала:
— Я привела мужа, чтобы познакомить вас. Что это вы какие-то… не слишком радостные?
Постоянные обитатели Ярмарки, увидев её лицо, поняли, что пахнет жареным. Тут же один белобородый старик заливисто хихикнул:
— Что вы, что вы, радость-то какая! Раз уж Кошачья госпожа считает его достойным и для нас он почётный гость. У меня лавка трав и снадобий, суп из горных деликатесов хоть куда, коли будет время, прошу вас обоих испить по чашечке.
За сметливым старым лавочником подтянулись и прочие, улица наполнилась дружными приглашениями.
Самые проворные, заметив, как мягка У Чжэнь с Мэй Чжуюем, и вовсе кинулись дарить подарки. Один, к примеру, всунул ему в руки женьшень толщиной с мужское запястье, прямо как деревенский дядька сунул бы репу со своей грядки.
И понеслось: Мэй Чжуюй не успел сделать и пяти шагов, как руки у него оказались заняты подарками до локтей. Следующим было некуда класть, они начали вешать подношения ему на плечи.
Он ещё ни разу не успел внятно отказаться, а его уже нарядили в «дерево с пёстрыми лентами». Впервые в жизни Мэй понял, насколько демоны умеют быть… горячими.
Правда, и шепоток за спиной не исчез, кому-то даос пришёлся поперёк горла.
— Чего вы перед ним ломаетесь, позор нечисти, — бурчали недовольные.
Но вслух такое никто не рискнул сказать. Вдруг услышат, и ладно бы сам даос обидится. Гораздо хуже если услышит Кошачья госпожа: расстроится и полжизни с тебя спустит. Нет, уж лучше не нарываться.
Видя, как мужа обвешали до невозможности, и он уже шаг ступить не может, У Чжэнь хмыкнула и наконец пресекла:
— Хватит. Забирайте своё обратно. Вы что, не видите на моем муже уже нет места. Ему что, не тяжело?
Толпа решила, что Кошачья госпожа сдаёт позиции перед красивым лицом. Хотя, вглядевшись в даоса, решили: нет, красавцем его не назовёшь. Выходит, это даос сдаёт позиции перед красавицей, так-то вернее.
Вытащив Мэй Чжуюя из живого вьючного обоза, У Чжэнь привела его в башню Янь. Там сразу стало тише: ни тебе пристальных глаз, ни толкотни.
Наверху сидела её помощница Ху Цжу, рукав ее алого одеяния свисал с перил. Увидев, как двое входят, она прикусила губу, мягко улыбнулась и пропела своим естественным, гибким голосом:
— Кошачья госпожа, вы решили привести к нам господина Мэй…
Она лисица, и одно её ленивое движение, один взгляд рождают врождённое обаяние; даже когда у нее нет намерения соблазнять, дух так и захватывает.
Мэй Чжуюй и У Чжэнь подняли на неё глаза. Мэй помнил, что это одна из её помощниц. Тут же всплыли и слухи: будто Кошачья госпожа любит не столько мужчин, сколько певичек и танцовщиц, а больше всех знаменитую на весь Чанъань Ху Цжу, их часто видят вместе.
Ху Цжу вдруг вся похолодела; шерстинки на затылке встали дыбом. На миг её охватило дурное предчувствие. Почему господин Мэй смотрит на неё таким холодным, острым взглядом? Вроде бы она ничего ему не сделала… Вспомнив, как недавно Мэй расправился с богом чумы, Ху Цжу невольно выпрямилась и посерьёзнела.
Только тогда Мэй отвёл взгляд.
У Чжэнь заметила этот немой обмен и едва не расхохоталась, догадавшись, отчего это её муж так смотрит.
Кстати, сегодня там был и другой её помощник Шэньгун, по прозвищу «Книга без слов». Обычно он являлся то стариком, то мальчишкой, то простецким мужиком, а нынче предстал изящным юношей. У Чжэнь, как водится, прошла мимо и приветствовала его особенно тепло. Шэньгун дёрнул уголком рта и хотел было спросить, отчего такая ласка, но тут заметил, как господин Мэй посмотрел на него пару раз. Взгляд как лезвие…
Шэньгун вскочил, схватил свои пожитки и поспешил к выходу, бормоча:
— По жребию выходит, беда мне сегодня. Ежели держаться от Кошачьей госпожи подальше, глядишь, пронесёт. «Книга без слов» удаляется!
Лю Тайчжэнь тоже, как всегда, была здесь, она сидела за столом на верхнем ярусе и писала. Когда У Чжэнь с Мэй Чжуюем подошли, она даже головы не подняла и сухо сказала:
— Перевернула всю Ярмарку с ног на голову, ты довольна?
— Ага, — отозвалась У Чжэнь.
Лю Тайчжэнь фыркнула, отложила кисть и подняла глаза. Ее взгляд встретился со взглядом господина Мэй, одинаково холодные, изучающие. Она достала из рукава печать и швырнула У Чжэнь:
— Живо пользуйся. И сразу верни.
У Чжэнь хихикнула:
— Знала, что маленькая Змейка меня поймёт!
Ведь она нарочно привела мужа ради этой печати. С печатями Кошачьей госпожи и Змеиной владычицы Мэй Чжуюй впредь сможет свободно входить и выходить с Ярмарки.
Схватив его за ладонь, У Чжэнь прижала печать Лю Тайчжэнь к ее тыльной стороне. На миг золотой знак вспыхнул и растаял. Она перекинула печать обратно Лю Тайчжэнь и вытащила из собственного рукава ещё одну. Огляделась, помедлила, а потом одним движением раздвинула ворот его одежды и поставила печать ниже ключицы, у самого сердца.
У Лю Тайчжэнь дёрнулся уголок губ, она опустила глаза, снова взяла кисть и, не выдержав, процедила:
— Вон отсюда. Не застилайте мне тут глаза.
