Госпожа Ду обернулась к зеркалу, сняла с него покрывало, взяла в руки гребень из пурпурного бамбука и стала медленно приглаживать чёрные блестящие волосы у висков.
— Сделай всё чисто, — произнесла она негромко. — Прямо перед началом угощения.
— Да, — откликнулась Байсян и плотно захлопнула крышку, спрятав коробочку за пазуху.
— Кроме того, поступи ещё вот так… — Ду наклонилась и шёпотом дала ей ещё пару указаний. Затем, пригладив волосы, слегка поправила румяна на лице, всмотрелась в отражение, удовлетворённо улыбнулась и поднялась.
— Пойдём. Пора готовиться к ужину со старой госпожой.
Когда старая госпожа услышала, что Цзян Чанъян согласился прийти, она с важностью и строгостью велела Ду:
— Ты должна всё устроить должным образом, хорошенько подумать, что и как сказать. Не смей позволить, чтобы над нашим домом смеялись!
Госпожа Ду кокетливо улыбнулась:
— Мать, будьте спокойны, невестка уж точно не испортит большое дело.
С этими словами она сама подала старой госпоже кушанье:
— Вам не стоит всё время есть жирное. Доктор говорил: лучше держаться постного.
Но старая госпожа сердито отмахнулась:
— Я не люблю это есть!
Госпожа Ду осталась непреклонна:
— Хоть бы вы бранили меня до смерти, я всё равно не уступлю. Чжун`эр и И`эр ведь ещё не женаты, вы и правнуков пока не дождались.
Старая госпожа тяжело вздохнула:
— Эх… ладно уж. Ты всегда лезешь во всё.
Хун-эр засмеялась:
— Да что вы, старая госпожа! Если бы не хозяйка, что все эти годы строго следила за вами и каждую мелочь напоминала — разве ваше здоровье было бы таким крепким?
Госпожа Ду поспешно осекла её:
— Ну что ты! Всё это лишь потому, что у старой госпожи великая заслуга и глубокая добродетель, потому и Будда ниспосылает благословение. Я же только чуть-чуть проявляю своё сыновнее почтение.
Старая госпожа, вся смягчившись, улыбнулась, ласково похлопала её по руке:
— Скромничать не надо. Да, Будда нас бережёт, но и твоя заслуга немалая.
Госпожа Ду слегка улыбнулась и принялась рассказывать забавные истории. Старая госпожа, слушая, хохотала до слёз, и глядя на них со стороны, можно было подумать, что они и впрямь мать и дочь, близкие и сердечные.
Байсян, стоявшая сбоку, наблюдала за этой картиной, и в её душе на миг воцарилось спокойствие: наверное, госпожа и правда говорила искренне. Но стоило пальцам коснуться спрятанной за пазухой коробочки — сразу казалось, будто она ожила и готова укусить.
На следующий вечер госпожа Ду стояла у ворот, встречая гостей. С улыбкой, словно рассыпающей жемчуг, но не забывая и о должной скромности, она приветствовала каждого и проводила в цветочный зал.
Вдруг раздалось донесение слуги:
— Прибыл министр Сяо!
Госпожа Ду едва заметно улыбнулась. Министр Сяо был приглашён ею нарочно: стоило только провести сегодняшний вечер, и дело с браком можно считать решённым окончательно.
Министр Сяо подошёл, обменялся с ней приветствиями. Госпожа Ду, произнося учтивые слова, краем глаза украдкой разглядывала маленького услужника, шедшего рядом с ним.
Тот был одет в серо-белый простой халат с круглым воротом, фигурка у него худощавая, даже тонкая. Но лицо — приятное, утончённое, с мягкими чертами. Пусть взгляд его был опущен, но всё же чувствовалось: он не такой, как прочие.
Заметив на себе её взгляд, мальчик-служка словно по инстинкту придвинулся ближе к министру Сяо и спрятал лицо за его плечом.
Госпожа Ду оторвала взор и велела слугам проводить почётного гостя в зал. Маленький слуга последовал за министром Сяо несколько шагов, потом осторожно огляделся и чуть дёрнул его за рукав. На губах госпожи Ду заиграла самодовольная улыбка.
Кто же ещё, если не Сяо Сюэси, переодетая в мальчишку?
Вон как загорелась — не удержалась, пришла взглянуть на своего возлюбленного. Ах, глупая девочка… жди теперь разбитого сердца.
Цзян Чанъян прибыл как раз вовремя: примерно треть гостей уже собралась. Так он избежал и неловкой необходимости оставаться один на один с людьми из поместья гуна Чжу, и вместе с тем не заставил остальных ждать, чем мог бы проявить неуважение.
В отличие от того дня, когда он впервые вошёл в дом демонстративно и с размахом, теперь он выбрал скромность: на нём был лишь сине-зелёный халат с круглым воротом и узкими рукавами. Улыбка его была мягкой, спокойной, движения — сдержанными. С госпожой Ду он поздоровался учтиво, пусть и без излишнего тепла, но так, что придраться было не к чему.
А уж перед старой госпожой и вовсе не осталось ни единой тени сомнений. Цзян Чанъян прямо при всех чисто и решительно отвесил глубокий поклон и сказал:
— Внук по горячности своей заставил бабушку тревожиться. Всё это — вина внука. Прошу бабушку не держать на меня обиды.
Старая госпожа сперва, завидев Цзян Чанъяна, ощутила в душе раздражение. Но не ожидала, что он так почтительно окажет ей честь. Застигнутая врасплох, она одновременно ощутила и удовлетворение — ведь это давало ей огромный вес перед всеми. И уж было ли это искренне или притворно, всё равно приносило пользу дому гуна. А потому она решила не держать зла.
Добродушно улыбнувшись, старая госпожа сказала:
— Хороший ребёнок, вставай скорее. Что было — то прошло, впредь не станем поминать. Подойди-ка, я познакомлю тебя с твоими старшими.
Кто бы мог подумать, но почти все присутствующие уже знали Цзян Чанъяна. Один за другим они заговаривали с ним тепло и приветливо, некоторые даже похлопывали его по плечу, словно подбадривая.
А маленькая дочка из семьи Сяо и вовсе не сводила с него глаз — смотрела прямо, вся её радость и волнение были написаны на лице.
Министр Сяо держался ещё более радушно, не отпуская его от себя, то и дело обращаясь к нему с разговорами.
В груди госпожи Ду поднялась жгучая зависть и досада. Она украдкой посмотрела на Байсян, что стояла в углу. Та, явно волнуясь, кивнула ей, показывая: всё уже сделано.
Госпожа Ду отвела взгляд от Байсян и увидела, как старая госпожа, пересохшая от бесконечных разговоров, подняла перед собой чашу с женьшеневым чаем и залпом выпила её до дна. На губах госпожи Ду заиграла лёгкая, удовлетворённая улыбка.
Она негромко покашляла дважды, привлекая внимание. Зал постепенно стих. Подняв кубок, она произнесла:
— Первую чашу я поднимаю от имени поместья гуна, чтобы поблагодарить всех вас. Вы нашли время и явились в наш скромный дом, несмотря на занятость.
С этими словами она изящно окунула кончик пальца в вино и легким движением сбросила капли вверх — в знак почтения небесам.
Все присутствующие дружно выпили первую чашу.
Тогда госпожа Ду шагнула вперёд и направилась прямо к Цзян Чанъяну.
— Вторую чашу, — сказала она мягким голосом, — я хочу поднять, чтобы извиниться перед старшим сыном.
