Напряжение длилось всего несколько минут. Люди, прислушавшись к канонаде, определили расстояние до опасности и, решив, что тревога оказалась ложной, снова притихли и перестали обращать внимание на гул.
В холле отеля восстановился порядок. Иностранные постояльцы, переселившиеся сюда из «Ричард Отеля», неторопливо оформляли заезд. Даже та дама, что минутами раньше позволила себе насмешку над Цзун Ин, теперь спокойно поднесла к губам изящную фарфоровую чашку и отпила глоток кофе.
Снаружи гремели орудия, а внутри царил уют. В воздухе витал густой аромат свежесваренного кофе. Официант, подававший напитки, подошёл к Цзун Ин и мягко, но настойчиво попросил её покинуть зал.
Она, до этого опустив голову, наконец подняла взгляд:
— Я жду человека.
Соседка с чашкой поставила её на столик и, приподняв уголки губ, с намёком заметила:
— Ждёте уже больше десяти минут, а так никого и не дождались.
Цзун Ин сцепила пальцы, уронив локти на колени, и повторила:
— Я жду человека.
— А кого именно вы ожидаете, мадемуазель? — уточнил официант.
Цзун Ин не ответила. Она согнула спину, вновь опустила голову и замерла. В поле её зрения оставались лишь две пары обуви: окровавленные кроссовки и безупречно начищенные кожаные туфли, словно они принадлежали разным мирам.
Официант, не получив ответа, перестал быть обходительным. Лицо его стало жёстким, и он уже собирался выставить её за дверь. В этот момент быстрым шагом появился Шэн Цинжан. Он наклонился и тихо сказал:
— Простите, что заставил вас ждать.
Мужчина протянул руку.
Ни лишних слов, ни укоров за грубость слуги он не произнёс. А когда Цзун Ин не пошевелилась, он сам поддержал её, помогая ей подняться.
Пережив вчерашние бои в пригороде, он, казалось, смирился с жестокостью военного времени и теперь держался исключительно спокойно.
Он заметил, что её пальцы ледяные, но, оказавшись с ней в лифте, всё же отпустил руку и осторожно спросил:
— Госпожа Цун, вам лучше?
Цзун Ин промолчала, однако смертельная бледность лица ответила за неё.
Когда двери распахнулись, они вышли и столкнулись с супружеской парой, державшей за руку крошечную девочку. Малютка в белоснежном платье, с розовыми щёчками, улыбнулась Цзун Ин без тени смущения перед её усталым и обессиленным видом.
Пройдя длинный коридор, Шэн достал ключ, отпер номер и объяснил у двери:
— Сегодня из-за наплыва гостей с северного берега Сучжоу в отеле почти нет свободных комнат. Осталась лишь эта одна, отдохните пока здесь.
Он заметил её обувь, достал из шкафа пару домашних тапочек и подал ей.
Цзун Ин безмолвно сняла кроссовки, взяла их в руки и прошла в ванную.
Щёлкнув выключателем, она включила свет, и желтоватый абажур пролил тусклое сияние. Она резко повернула кран, и вода с шумом хлынула в раковину. Несколько раз зачерпнув ладонями воду, она умыла лицо. Холодные потоки вернули щекам каплю живого цвета.
Затем Цзун Ин сняла брюки и, намочив штанины под струёй, стала яростно тереть. Кровавая вода стекала по белоснежному фаянсу. Стоило промыть, как пятна снова проступали, и чем усерднее она стирала, тем ярче вспыхивал алый оттенок, будто эти следы невозможно было отмыть.
За брюками последовали носки, потом обувь. Она возилась долго, в то время как за окнами грохотали разрывы. И лишь когда отгремели залпы над Хуанпу, Цзун Ин, приняв душ, вышла.
Не имея сменной одежды, она надела гостиничный халат.
Шэн Цинжан, уловив шорох, сложил бумаги в портфель и обернулся. На миг он замер, увидев её, но тут же направился к ванной.
В номере стояла только одна широкая кровать. Полуоткрытая балконная дверь дребезжала от порывов тайфуна.
Цзун Ин подошла, плотно закрыла створки, задвинула шторы и устроилась на диванчике у стены.
Теперь, за закрытыми окнами и дверями, гул орудий смолк. С закрытыми глазами она слышала лишь шум воды в ванной.
Когда журчание прекратилось, Цзун Ин уже спала, свернувшись на узком диване в тесной и неудобной позе.
Шэн Цинжан подошёл к дивану, взял плед и хотел укрыть её, но, заметив, как неудобно она свернулась, не решился. Он наклонился, выпрямился, снова склонился и вновь отступил. Его пальцы всякий раз останавливались, едва коснувшись ткани халата.
В этот миг Цзун Ин нахмурилась сильнее, и это заставило его окончательно решиться: он осторожно нагнулся и поднял её на руки.
Её лоб прижался к его шее, дыхание было неровным, челюсти сжаты. Стоило ему сделать шаг, как Цзун Ин открыла глаза.
Она подняла ресницы, и в поле её взгляда оказался лишь его шейный изгиб, кадык, очерченная линия подбородка. Она глухо произнесла:
— Господин Шэн.
Его плечи мгновенно напряглись. Он опустил взгляд, их дыхание соприкоснулось почти на расстоянии касания. Неловкость была столь ощутимой, что отпустить её казалось так же невозможно, как и удерживать.
Спустя несколько секунд колебаний он собрался, отвёл глаза и довёл дело до конца. Мужчина бережно уложил её на кровать, затем отступил и спокойно пояснил:
— Диван слишком тесный. Вам лучше спать на кровати, госпожа Цзун.
