Вскоре после его возвращения пришла и У Чжэнь. С порога спросила:
— Ну как, пахнет османтус? Я специально выбрала ветви с самым обильным цветом.
Резала она, разумеется, с лучшего дерева и лучшие соцветия. Государь так и не смог спрятать выражение огорчения, императрица, стоявшая рядом, тихо посмеивалась, а благородная наложница даже спросила с улыбкой, не жалко ли. Что оставалось государю при супруге и любимице? Только смотреть, как У Чжэнь срезает ветвь за ветвью, и один сук остаётся почти голым.
Мэй Чжуюй про эти подробности не знал. Он сменил воду и аккуратно расставил ветви в комнате. У Чжэнь в саду за день так надышалась ароматом османтуса, что дома уже не желала его нюхать, но и огорчать мужа было нельзя. Потому, не подав вида, она потянула Мэй Чжуюя в кабинет смотреть на цветущие кактусы. Пусть два дня назад они уже цвели, но одна-две почки ещё не раскрылись. Не столь грандиозно, как прежде, зато есть особая прелесть в том, чтобы видеть, как цветок медленно распускается в ночи.
— Ты сегодня ещё пойдёшь на рынок духов? — видя её усталость, спросил Мэй Чжуюй и с тревогой прижал её руку, желая прощупать пульс.
У Чжэнь, смеясь, перехватила его пальцы и сжала в ладони:
— Конечно, пойду. Маленькая Змейка оставила мне целую гору дел. Если не явлюсь, к полуночи сама припрётся и утащит.
Она шутила, но Мэй Чжуюй было не до смеха:
— Если есть дела, я помогу.
Вчера вечером, когда У Чжэнь тоже собиралась на рынок разбираться с делами, он так же предложил помощь и получил отказ: он ещё ранен и нужно беречься. Рана у Мэй Чжуюя почти затянулась, но У Чжэнь строго заявила, что пока корка не сошла это не выздоровел, а затем, не дав возразить, ускользнула. Он и глазом моргнуть не успел.
На самом деле У Чжэнь просто не хотела, чтобы муж видел, как Маленькая Змейка в башне Янь распекает ее «в хвост и гриву». Это было бы слишком позорно, никак нельзя!
Но сегодня Мэй Чжуюй стоял на своём. Взглянув на лицо У Чжэнь, он решил идти с ней на рынок духов.
У Чжэнь уговаривала его весь ужин, он только молчал, показывая, что разговоров не будет. Пришлось вести его с собой. Теперь она только надеялась, что Маленькая Змейка сохранит ей лицо и не начнёт, как вчера, бить по столу и ругаться.
К счастью, Лю Тайчжэнь знала меру. Увидев их вдвоём, она вновь сделалась холодна, как лёд, и не сказала ни одного тяжёлого слова, но поручила У Чжэнь хлопотное дело.
Увидев задание — чистить большие и малые русла Чанъаня от никуй, У Чжэнь сразу поняла: змейка всё ещё злится и нарочно дала то, что она терпеть не может.
Когда они ушли с рынка, и У Чжэнь сказала, что этой ночью пойдёт чистить русла от никуй, Мэй Чжуюй недовольно помрачнел и сдвинул брови:
— В черте Чанъаня множество каналов. Никуй прячутся под водой; искать их можно только войдя в воду. В твоём положении нельзя лезть в воду и браться за такую тяжёлую работу.
У Чжэнь подумала про себя: «Вот почему Маленькая Змейка, увидев тебя со мной, и швырнула мне именно это, точно зная, что ты меня не пустишь. Значит, поручение для тебя».
Похоже, Лю Тайчжэнь сердится на их самовольную поездку. Но после скольких лет дружбы она ведь просто беспокоится, считая, что У Чжэнь слишком безоглядна. Упираться было бы некрасиво. У Чжэнь прочистила горло и сказала вслух:
— На деле я и раньше этим занималась. Ничего особо утомительного. К тому же основная чистка никуй приходится на восьмой и девятый месяцы. Сейчас уже десятый, наверняка всё прошерстили: ловить почти некого. Маленькая Змейка всё просчитала, вреда мне не будет.
Мэй Чжуюй нахмурился:
— Я пойду. А ты должна отдохнуть. Эти дни ты измоталась и так ни разу толком не спала.
У Чжэнь не посмела перечить. Этой ночью она устроилась на берегах рек и озёр, закинув ногу на ногу, а наблюдала, как её муж без лишних слов вытаскивает из воды целые пласты никуй. Даже древнего никуй из пруда Цюйцзян, Бог весть сколько лет там прятавшегося, он выволок и швырнул на землю. Получилась целая груда. У Чжэнь наступила на неё. Было мягко, как на подушке, и, распробовав это ощущение, она принялась расхаживать туда-сюда, отчего никуй жалобно скрипели, вызывая зубную ломоту.
Берег был усыпан никуй, этими тварями, что цепляются к пловцам и топят их. В воде они опасны, но на суше будто рыба без воды: слабые. Солнце завтра взойдёт, они растекутся водой и следа не останется.
Мэй Чжуюй брался за дело основательно: за одну только ночь он тщательно очистил все русла. Под утро они вернулись домой. У Чжэнь вздохнула:
— Похоже, в следующем году нам уже некого будет ловить.
Мэй Чжуюй отжал край одежды, влажные пряди волос ещё блестели у висков.
— В следующем году я всё равно буду помогать тебе, — сказал он.
Редкий случай: он даже не взял её за руку, так как слишком замерз в воде и не хотел охладить её своими руками. У Чжэнь ничего на это не ответила, лишь улыбнулась:
— Устала. Идти не могу. Дорогой, донеси меня домой.
Мэй Чжуюй помедлил:
— Я же мокрый…
— Ай, спина ноет! — наигранно простонала она, постукивая кулачком по пояснице и косым взглядом поглядывая на него.
Мэй Чжуюй поднял её на руки крепко и уверенно.
