В квартале Пинкан открылся новый увеселительный дом. Как человек, постоянно бывающий в подобных местах, У Чжэнь разумеется, первой пошла поддержать заведение, и не только сама пришла, но и мужа за собой потянула.
Мэй Чжуюй думал, что это обычный музыкальный дом, однако едва переступил порог, сразу ощутил демоническое дыхание. Присмотрелся к встречающим и провожающим слугам, к стройным танцовщицам и к музыкантам на галерее, что, прильнув к лютням, завлекательно махали ему рукой, и растерянно спросил У Чжэнь:
— Они все духи?
У Чжэнь хитро усмехнулась, взяла его под руку, заставила чуть наклониться и прошептала ему на ухо:
— Уверена, ты не догадаешься, где я их раздобыла.
Мэй Чжуюй и в самом деле не догадывался, решив было, что они с рынка духов. Он прекрасно понимал: с его бедной фантазией ему не угнаться за безудержной мыслью У Чжэнь. Потому и не стал гадать, а только смотрел на неё, ожидая объяснений.
У Чжэнь тянуть не стала, она звонко рассмеялась и рассказала, что это те самые духи, которых держали в том самом барьере, куда её похитило чудовище Ин. После смерти Ина они получили свободу, и У Чжэнь тут же пригласила понравившихся ей духов приехать в Чанъань под её крыло. В итоге они прибыли всего на несколько дней позже супругов, две процессии вошли в столицу друг за другом.
Сколько бы Мэй Чжуюй ни понимал характер У Чжэнь, «переманивание кадров» в таком размахе всё равно слегка ошеломило его. Но, увидев её самый что ни на есть естественный вид, он решил, что, вероятно, излишне драматизирует.
Мэй Чжуюй быстро успокоился и заметил знакомых служанок, несущих фрукты в новых одеждах: это были полёвки-духи, что ухаживали за У Чжэнь в логове чудовища.
Выходит, всё правда: У Чжэнь привела даже слуг Ина.
Она украдкой следила за мельчайшими переменами на лице мужа: изумление, сомнение, неверие, растерянность и, наконец, спокойная ровность. Кто не знает его близко, подумал бы, что он вовсе не отреагировал, но У Чжэнь с каждым днём понимала его лучше: по одному движению бровей угадывала его настроение.
Это забавляло ее. Она любила разглядывать разные выражения на лице мужа и, посмеиваясь про себя, прокашлялась и продолжила:
— Дом для них я тоже выбрала сама. Сначала хотела поселить их на рынке духов, но им по душе песни и пляски, вот мы и открыли для них музыкальный дом. И жить на что-то надо, пусть честно зарабатывают.
Этот особняк некоторое время пустовал: прежде здесь тоже был увеселительный дом, но его владелец заставлял певиц и танцовщиц заниматься «другими делами», из-за чего несколько девушек довели до смерти. После того здесь поселилась нечисть, репутация испортилась, заведение закрылось, а дом никто не покупал. И У Чжэнь положила на него глаз.
В особняке действительно бродили несколько бесприютных душ, при жизни это были несчастные женщины. Людей они не обижали, и У Чжэнь не стала вмешиваться. Простым жильцам тут было бы жутковато, но для духов ничего страшного, даже компанию составят.
Музыкальный дом открылся, но из-за дурной славы особняка гостей сперва было мало. У Чжэнь привела Мэй Чжуюя, они стали первыми посетителями и были встречены с горячим радушием. Пара слов и к ним уже устремилась толпа красавиц, желая сопроводить У Чжэнь наверх.
Только вот Мэй Чжуюя никто и пальцем не тронул, да и в глаза глядеть не смели. Это не их вина: едва войдя, Мэй Чжуюй, почувствовав демоническую ауру, непроизвольно выпустил наружу немного своей духовной силы, и все демоны сразу поняли, что перед ними сильный даос. Если бы не то, что он пришёл с У Чжэнь, привыкшие к жизни на воле духи давно бы попрятались по углам. Как кролики при виде орла, как куры при виде хорька, это был инстинкт. Как бы они ни пытались держаться непринужденно, на лицах всё равно застыла скованность.
Видя, как они шарахаются от Мэй Чжуюя, будто от моровой язвы, У Чжэнь, сдерживая смешок, строго сказала:
— В Чанъане мы живём по правилам. Любите песни и пляски, так ведите дом честно. Если нарушите здешний порядок, этот даос первым не оставит вас без наказания. Понятно?
— Понятно, понятно, рабам понятно! — дружно закивали демоны, косясь на Мэй Чжуюя.
Использованный как сдерживающий факто», Мэй Чжуюй не придал этому значения. Он молча сидел рядом с У Чжэнь и смотрел представления. Изящества этих увеселений он не ценил и понемногу отвлекался, так что У Чжэнь принялась шептать ему, в чём тут прелесть. Пришлось собраться и внимательно всматриваться в певичек и танцовщиц, пытаясь уловить ту изюминку, о которой говорила У Чжэнь.
В итоге изюминки он не нашёл, а демоны, наоборот, оцепенели под его пронзительным взглядом. Маленькая ласка-дух и вовсе в страхе обернулась зверьком и забилась под подушку. Увидев растерянное лицо мужа, У Чжэнь не выдержала, она захлопала по столу и расхохоталась.
После этого случая У Чжэнь больше не таскала Мэй Чжуюя смотреть представления. Сама же ещё три дня заглядывала в заведение, а потом тоже перестала ходить. Весть о том, что она там была, уже разнеслась, подтянулись любопытные, и вскоре дело пошло на лад. Роль приманки была сыграна, можно и честь знать.
