Гу Наньхуа, стиснув зубы, поклялась во что бы то ни стало довести расследование до конца и несколько дней подряд пропадала в министерстве наказаний.
Шэнь До, не выдержав, пришёл к ней и выхватил из её рук досье:
— Ступай домой, отдохни хоть немного!
Гу Наньхуа спорить не стала. Она и сама понимала, что её тело больше не выдержит.
С облегчением она выдохнула:
— Хорошо, завтра приду пораньше.
Шэнь До хотел было сказать: «Лучше бы наоборот — попозже, отдохни ещё», но, дойдя до языка, слова сменились на простое:
— Хорошо.
Гу Наньхуа, покачиваясь, вышла из ведомства. В глаза ударило солнце, голова закружилась, ноги подкосились, и она едва не упала.
— Ваше Высочество, прошу!
До неё донёсся голос. Она подняла голову и увидела его.
Несколько дней они не встречались. Она измучила себя до полусмерти, а он был всё так же безупречно красив, с лёгкой улыбкой разговаривая с кем-то рядом.
Чу Хуай тоже заметил её и остановился.
Гу Наньхуа склонилась в глубоком поклоне:
— Ваше Высочество!
— Угу, — ответил он ровно и тут же отвёл взгляд, продолжив разговор с собеседником. Вскоре они вместе ушли.
Гу Наньхуа так и осталась стоять в поклоне, не в силах выпрямиться. Её дыхание сбилось, лицо побледнело. Лишь спустя долгое время она распрямила спину и, щурясь от слепящего солнца, ушла быстрым шагом.
На следующий день, отдохнув, она снова с головой погрузилась в досье. Многочисленные труды наконец дали свои плоды.
Оказалось… что за павильоном «Юйшэн» стоит сам министр Инь.
Гу Наньхуа сжала виски пальцами. Возможно, Чу Хуай был прав, и не стоило ей в это ввязываться…
— Ты слышал? — донёсся чей-то шёпот. — Девятитысячелетний, похоже, хочет взять младшую дочь господина Инь в жёны и сделать её принцессой Нин!
— Какого Инь?
— Министра Инь, конечно! Его младшая дочь известная на всю столицу красавица.
— Поистине союз заключённый на небесах!
Сердце Гу Наньхуа ухнуло вниз. Она вскочила, выскочила наружу и схватила писаря за ворот:
— Что ты сказал?!
— Г-господин…
— Говори!
— “Девятитысячелетний” хочет взять в жёны младшую дочь министра…
Гу Наньхуа глубоко вдохнула, отпустила его, лицо вновь стало спокойным, будто минуту назад и не было ярости.
Она пригладила ему ворот и мягко сказала:
— Впредь я не желаю слышать никаких слухов в министерстве наказаний.
Бедняга только без конца кивал.
— Как зовут младшую дочь семьи Инь? — как бы невзначай спросила Гу Наньхуа.
— Инь Цинли.
— Ступай. — Она развернулась и ушла. В груди словно камень придавил дыхание.
Инь Цинли… Инь Цинли.
Дочь министра Инь? В голове Гу Наньхуа мелькнула тревожная догадка.
Неужели он тогда запретил ей продолжать расследование… ради Инь Цинли?
Сердце Гу Наньхуа вдруг сжалось от острой боли.
——
С Чу Хуаем она вновь встретилась на дворцовом пиру.
Дело о Южных горах становилось всё запутаннее. За спиной министра Инь явно скрывался кто-то ещё.
Несколько дней они не виделись, а Чу Хуай словно бы её и не замечал, снова и снова обращая свой взгляд к Инь Цинли.
Гу Наньхуа не выдержала и резко поднялась.
— Господин Гу?..
— Я… я выйду, проветрюсь.
Пошатываясь, она вышла и обошла искусственную горку. Вспомнив взгляд Чу Хуая, устремлённый к Инь Цинли, Наньхуа ощутила горечь.
— Чу Хуай! Подлец!
— О, и чем же я нынче прогневил госпожу Гу? — раздался знакомый голос.
Гу Наньхуа вздрогнула, трезвея наполовину.
— Ваше Высочество?..
Он приблизился, его горячее дыхание скользнуло по её шее:
— Наньхуа, ты скучала по мне?
Сердце Гу Наньхуа дрогнуло, но в ответ она только фыркнула.
Чу Хуай обнял её:
— Бессердечная ты… А я-то до смерти скучал по тебе.
Гу Наньхуа отвернулась:
— Разве у вас не появилась Инь Цинли?
Чу Хуай усмехнулся и прикусил её мочку уха:
— Ревнуешь?
Она замотала головой:
— Как я посмею? — отозвалась она, пытаясь вырваться.
Он уже рвал с неё одежду. Гу Наньхуа была в ужасе.
— Здесь, среди камней? Да если кто увидит!..
Но Чу Хуай словно ничего не слышал. Сколько лет он был холоден к женщинам, а стоило взглянуть на неё, и внизу вспыхивал неукротимый огонь.
В конце концов, она не смогла сопротивляться и оказалась прижатой к холодному камню.
Когда всё было кончено, Чу Хуай, словно ленивый кот, обнял её и, полусидя, прислонился к камню.
Гу Наньхуа же чувствовала ломоту во всём теле, а от твёрдого камня спина горела болью.
— Наньхуа, перестань расследовать это дело.— вдруг сказал он.
Будто ведро ледяной воды обрушилось ей на голову.
Как он мог?!
Всё её тело затряслось от злости. Даже после близости, когда он ещё держал её в объятиях, он… заступался за другую женщину!
Гу Наньхуа прикусила губу до крови и, изогнувшись в яркой улыбке, ответила:
— Хорошо.
Он удивлённо приподнял бровь:
— Ты согласна?
— Раньше я была упряма, а ведь на самом деле это дело мне и не следовало брать!
Гу Наньхуа устами говорила покорные слова, но сердце её было холодно, словно лёд.
Чу Хуай… кем же я являюсь для тебя?
