Гу Наньхуа прикусила губу:
— Что Ваше Величество имеет в виду?
Чу Хуай холодно усмехнулся:
— Не стоит держать меня за дурака. Ты смогла одурачить Аньнин, думала, что и меня проведёшь?
Понимая, что лгать бессмысленно, Гу Наньхуа сразу же опустилась на колени:
— Ваш слуга заслуживает смерти!
Впервые Чу Хуай ощутил бессилие, глядя на неё:
— Зачем? Ради чего ты так яростно стремилась избавиться от Аньнин?
— Она узнала, что я — женщина.
Он нахмурился:
— Ты могла сказать мне!
Она опустила голову:
— Ваш слуга могла справиться сама.
Чу Хуай резко шагнул вперёд, схватил её и прижал к столу, не сдержав ярости.
— Ты никогда не верила мне!
— Для тебя я лишь орудие, которое можно использовать?
— Кем же ты меня считаешь, Гу Наньхуа?!
Гнев застилал ему разум. Удары падали снова и снова, и он даже забыл о величии собственного титула.
Гу Наньхуа вцепилась в край стола, пальцы побелели, но она не издала ни звука, пока не прозвучал его последний вопрос.
— Вы — император, повелитель всего Поднебесного мира.
Чу Хуай замер.
— И только? Я для тебя лишь титул?
Она потеряла равновесие и рухнула на пол, но слёзы она сдержала.
— Зачем Ваше Величество без конца терзает вашего слугу? Я уже ясно сказала всё, что думаю.
Голос его дрогнул:
— Так у тебя ко мне и впрямь нет никаких чувств?
Она подняла глаза и медленно произнесла твёрдым голосом:
— Я скорее стану женой бедняка, чем наложницей богатого. Скорее одна проживу в покосившейся хижине, чем буду делить с толпой пиршественный стол. Лучше быть последним стражником, крошечным чиновником, чем пустой, безымянной женщиной в гареме.
Он всмотрелся в её лицо. Ни капли лжи. Только холодная решимость. Его губы изогнулись в горькой усмешке:
— Гу Наньхуа… да кто ты такая, чтобы так говорить?
— Я ничто, — тихо ответила она.
В порыве ярости он сжал её горло:
— Может, мне задушить тебя прямо здесь? Тогда ты перестанешь мучить меня каждый день!
Она не сопротивлялась. Будто сама смерть её не страшила.
Но пальцы его ослабли. Он провёл ладонью по её щеке и прошептал:
— Но как же я смогу? Как мне отказаться от тебя?
Он тяжело опустился на драконов трон, словно раздавленный собственным бессилием.
— Уходи.
Она, не задерживаясь ни мгновения, поднялась, поправила одежду и поклонилась.
Чу Хуай взял кисть, но рука дрожала так, что он не мог вывести ни единой черты. С яростью он отшвырнул свитки.
— Гу Наньхуа… да ведь ты только и держишься на том, что я люблю тебя!
…И тут пришла новая беда. Восточный князь Дунъян поднял мятеж. Пятьдесят тысяч солдат стремительно двинулись к Аньчэну.
Двор и чиновников охватили тревога и страх.
После недавних событий лицо Чу Хуая не знало улыбки, а теперь, с известием о мятеже, стало чернее тучи.
На этом утреннем совете, глядя на шумящую толпу министров, лицо Чу Хуая было мрачным. Он раздражённо оборвал их:
— Всем замолчать!
— В этот раз — Я сам поведу войска в поход!
— Нельзя, Ваше Величество!
— Ваше Величество, трижды подумайте!
Все чиновники пребывали в изумлении, один за другим падая на колени и умоляя его отказаться.
— Решение принято. Совет окончен! — отрезал Чу Хуай.
Гу Наньхуа опустилась на колени вместе со всеми и, произнося слова почтительного прощания, чувствовала, как её сердце охватывает тревога.
Впервые она сама решилась прийти во дворец к императору с прошением о личной аудиенции.
— Первый министр просит о встрече? — Чу Хуай приподнял бровь. — Пусть войдёт.
Но едва Гу Наньхуа успела подойти и склониться, как он холодно пресёк её:
— Если ты пришла, чтобы отговаривать меня от личного похода, можешь даже не начинать!
Она запнулась, всё же слегка поклонилась:
— Ваш слуга осмелится напомнить: вы только что стабилизировали власть. Лично возглавить войска — несомненно, укрепит вашу славу. Но война слишком опасна. А дела управления страной — как быть с ними?
Чу Хуай улыбнулся уголком губ, с насмешкой:
— Как я завоевал эту страну, так же её и удержу. Что до управления — разве не осталось у меня Первого министра?
— Но…
— Довольно. Можешь откланяться.
Гу Наньхуа неохотно отошла, но на пороге задержала шаг и тихо сказала:
— В этом походе прошу вас беречь себя. Государство, династия и весь народ не смогут обойтись без вас.
Чу Хуай склонился над свитком, делая вид, что не слышит. Но когда она уже почти пересекла порог, позади прозвучал его тихий голос:
— И ты тоже береги себя, министр Гу.
Поход императора — дело небывалое. Все чиновники, и гражданские, и военные, под руководством Гу Наньхуа пришли проводить его у городских ворот.
В чёрном придворном облачении, выделяясь под солнцем, она держала в руках чашу с вином и почтительно опустилась на колени:
— Ваш слуга вместе со всеми министрами провожает государя. Смиренно ждём вашего славного возвращения!
— Да здравствует император! — хором воскликнули чиновники.
Чу Хуай принял чашу, в его взгляде мелькнула тень.
— Управление страной я доверяю тебе, министр Гу.
Она склонила голову:
— Ваш слуга принимает повеление и непременно оправдает ваше доверие.
Он осушил чашу, больше не сказав ни слова, и вскочил на коня. Во главе грозного войска он направился в путь.
Гу Наньхуа поднялась, обернулась к чиновникам и поклонилась:
— Прошу вас возвращаться. В отсутствие государя на ваших плечах заботы об управлении страной.
— Первый министр, вы слишком учтивы!
— Да-да, министр Гу, мы лишь ваши помощники.
— Тогда мы откланиваемся!
Когда все разошлись, улыбка сошла с её лица, и оно потемнело.
Она наклонилась к своему доверенному и шепнула несколько приказов. Тот немедленно удалился. Спустя недолгое время к ней бесшумно подошёл человек в чёрном и, склонившись к самому уху, что-то прошептал.
