За посаженными в саду сливами хорошо ухаживали и вскоре, дрожа на ветру, распустили первый цветок. У Чжэнь дремала на постели, сквозь щёлку в окне до неё донёсся сливовый аромат. Зевая, она поднялась, распахнула створку, увидела цветок на ветке и, не заметив Мэй Чжуюя рядом, приподняла бровь и тут же сорвала ветку.
В тот же день, как обычно, она, приняв вид полосатой, потопала на службу в Министерство правосудия досыпать, но уже с этой веткой в зубах.
С этого дня Мэй Чжуюй всё чаще стал слышать, как коллеги обсуждают Сливовый сад: кто из вельмож сегодня арендовал его целиком, каких знаменитых певиц позвали петь, как подорожал в этом году «сливовый банкет», а ещё что редкий сорт «Снежный аромат» в этом году зацвёл поздно.
Похоже, и прошлой зимой люди обсуждали то же, но он совершенно не запомнил. А нынче, вероятно потому, что У Чжэнь заранее упомянула Сливовый сад, он то и дело улавливал такие разговоры и лишь теперь понял, насколько сад был популярен в зимнюю пору.
Половина сада уже была в цвету, но У Чжэнь, обещавшая поехать туда вместе с ним, словно позабыла и больше не заводила об этом речь. Сам Мэй Чжуюй, понятно, торопить её не стал: глядя на её живот, он даже подумал, что это и к лучшему. Каждый её «променад» держит его сердце в тревоге.
На самом деле У Чжэнь, человек требовательный к красоте, думала об этом с начала зимы. Просто ей казалось, что смотреть на сливы нужно при снеге: без снегопада вся прелесть неполна. Потому она и ждала снега.
Наконец в Чанъане выпал первый снег. У Чжэнь сама съездила в Сливовый сад, всё осмотрела, признала вид достойным и только тогда сдержала слово: легко и изящно отправилась туда с Мэй Чжуюем, заранее обеспечив ему отгул в Министерстве наказаний.
Они с размахом арендовали сад на целый день. Потому сегодня не было обычных пиршеств и шумных песен, только огромный сливовый лес, молчаливо цветущий под снегом. За ночь нападал глубокий слой; ветви и земля укрылись белизной. Снег на ветвях сливался с белыми цветами, с первого взгляда и не поймёшь, что серебрит крону: снег или цветы.
В воздухе всё ещё сыпался мелкий снег. Мэй Чжуюй держал зонт и шёл рядом с У Чжэнь посреди сливовой рощи. Снег здесь был пушистый, девственный, не тронутый шагами; У Чжэнь нарочно велела не очищать дорожки. Они ступали по мягкой белизне, вдыхали чистый морозный аромат цветов и, несмотря на холод, всё вокруг было проникнуто глубокой, тихой гармонией.
Мэй Чжуюй держал её за руку, чтобы она случайно не поскользнулась. Сегодня на У Чжэнь был красный жупан и накидка в тон. Хотя ей куда удобнее мужское платье, с тех пор как живот вырос и ремни не сходятся, она вернулась к свободным юбкам.
— Вон там — красные сливы, — сказала У Чжэнь. Она отлично знала Сливовый сад: в прежние годы почти все пиры здесь проходили не без неё; это были привычные ей виды. В этот раз она шла сюда нарочно ради Мэй Чжуюя: вела его по любимым уголкам и показала десяток сортов слив.
— Не знаю, какие цветы ты любишь, — улыбнулась она, — но раз уж ты носишь фамилию Мэй («слива»), сливы-то уж точно не ненавидишь.
Раньше Мэй Чжуюй и в самом деле на всё это не обращал внимания, как и вообще на любые радости быта. Его жизнь была до простоты однообразной: кроме изгнания нечисти и зла и вспомнить нечего. С У Чжэнь всё иначе: для неё мир полон вкуса и мелких радостей, на которые стоит тратить время. Он прежде этого не замечал, а она замечала; и он, сам не ведая, стал смотреть её глазами и записывать в сердце то, что казалось нестоящим пустяком.
Он узнал вкус вина, узнал, как цветут времена года; а дальше, возможно, узнает ещё многое.
Вдруг налетел сильный ветер, снегопад в роще сгустился, сделалось холоднее. Не успел Мэй Чжуюй предложить укрыться в башне, как У Чжэнь уже погладила его руку:
— Ветром потянуло, не зябко ли? Пойдём-ка греться и чего-нибудь съедим. Должно быть, всё, что мы велели приготовить, как раз готово.
И, сказав, первой повела вперёд.
Мэй Чжуюй молча поддержал её, оберегая от ветра и снега, и вместе с тем ощутил то тонкое чувство, будто у него увели фразу, которую он только что собирался произнести.
У Чжэнь чутко заметила перемену, сжала его пальцы и засмеялась:
— Я ведь старше тебя на пару лет, естественно, буду заботиться о своём маленьком супруге. Маленький супруг, может, скажешь для меня «старшая сестра»?
Сказала она в шутку и, не глядя под ноги, поскользнулась.
Мэй Чжуюй удержал её, а затем вдруг подхватил на руки и, наклонив голову, пробормотал:
— …Я перенесу старшую сестру через этот участок.
Не ожидала, что он и вправду произнесёт «старшая сестра». У Чжэнь на миг опешила, а потом разошлась в оглушительный кашель, щёки запылали; и всё равно, обняв его за плечи, не забыла подтрунить:
— Кхе-кхе! Раз маленький супруг такой услужливый, мне трудно будет не наглеть!
— Скажи ещё раз, ещё раз «старшая сестра»!
Только что с Мэй Чжуюем случилось что-то вроде наваждения, слово сорвалось само по себе. Теперь же, спохватившись и встретив её смеющиеся глаза, он больше не соглашался; угрюмо зашагал к башенке напротив. У Чжэнь дразнила его по дороге, пока он, не выдержав, не прижал её лицо к своей груди. Ей оставалось лишь издать приглушённый смешок и на время оставить эту тему.
В башенке горели жаровни, висели занавеси, на пол постелены ковры; внутри было тепло, как весной. Попав сюда из ледяной стужи, они сразу почувствовали, как всё тело расслабилось.
