Фраза, брошенная матерью Цзун Юя на лестнице, звучала в памяти отчётливо: «Все вещи уже перевезены в его апартаменты, дальше разбирайтесь сами». Значит, личные вещи Син Сюэя и правда увезли в его квартиру, и кто-то явно намеревался избавиться от них как можно скорее.
Даже если придётся нарушить закон и проникнуть без разрешения, Цзун Ин понимала, что ехать нужно немедленно.
— Я пойду с тобой, — сказал он.
Она повернулась и посмотрела на него:
— Тебе нужно отдохнуть, господин Шэн.
Тем не менее он успел остановить такси, распахнул заднюю дверь и, повернувшись к ней, твёрдо ответил:
— Нет, госпожа Цзун, я не позволю, чтобы ты шла на риск в одиночку.
Она взглянула на него несколько секунд, затем, присев в машину, приняла решение:
— Сначала заеду в квартиру №699, мне нужно взять одну вещь.
Пятнадцать минут спустя такси остановилось у дома под номером 699. Цзун Ин вышла и, заглянув в окно, крикнула пассажиру на переднем сиденье:
— Подожди меня здесь, я сейчас поднимусь и сразу вернусь.
Сказав это, она быстренько вошла и вскоре Шэн Цинжан увидел, как на окне чердака вспыхнул свет, затем вновь погас, и лишь минутой спустя она вышла из парадной в другой одежде, неся в руках серебристый кейс для осмотра и раскрытый зонт.
Влажный вечер становился всё тяжелее. Несколько сухих дней подряд в Шанхае могли смениться дождём. Такси мчалось сквозь сырой ночной воздух, и они пересекли почти весь город, направляясь в дом Син Сюэи.
Хотя Син Сюэи был руководителем одного из ключевых отделов крупной публичной компании, он в повседневной жизни почти не появлялся на светских мероприятиях, проводя время либо в институте фармацевтических исследований, либо дома, причём жил он в пригороде, что придавало ему некоторую отшельническую окраску.
В дороге Цзун Ин заметила, что Шэн Цинжан не отводит глаз от экрана с маршрутом в навигаторе. Она знала, что эти окраины когда-то, более семидесяти лет назад, были зоной боевых действий, и представление о том, что Шэн вновь может оказаться в подобной «зоне», вызывало у неё беспокойство, поэтому она поспешила успокоить его:
— Мы как можно раньше вернёмся в городской центр, не беспокойся.
Но он покачал головой и сказал спокойно:
— Ничего страшного. — Опустив телефон, он добавил: — Даже если не успеем, у меня есть другие варианты; не волнуйся, госпожа Цзун.
«Другие варианты?» — не поняла она, и он пояснил:
— Фабрика нашей семьи уже приняла решение о переселении, готовится план. Вместе с переносом производств потребуется и переоформление всяких вещей, в том числе пропусков. Те проездные, что у нас сейчас на руках, выданы прежними структурами, конторой в бывшей концессии и штабом жандармерии, и в новом маршруте не вполне действительны. При встрече с гарнизоном они не сработают. Чтобы переехать без препятствий, придётся получить пропуска у действующих военных.
Он говорил спокойно и по существу. Даже если сегодня не съездить за пропусками, рано или поздно их придётся получать, а нынешняя поездка, напротив, может избежать рисков на пути туда, так что, по его мнению, волноваться не следовало.
Цзун Ин поняла его мысль и одновременно ощутила все трудности и опасности предстоящей внутренней миграции. Она больше не спорила, и машина вскоре остановилась у небольшой виллы. Чтобы не задерживать такси, она не просила его ожидать, быстро рассчиталась, и автомобиль тут же развернулся и умчался прочь.
Во избежание камер слежения она раскрыла зонт. Шэн Цинжан без слов взял его за ручку и прикрыл ей путь от дождя, а затем наблюдал, как она открывает кейс с инструментами, надевает маску и перчатки и, спокойно произнесла:
— Тут только одна камера у входа, обойдя её — пройдём.
Цзун Ин направилась к крыльцу.
Она слегка сдвинула крышку над замком, и клавиатура для ввода кода тут же проявилась.
Цзун Ин достала из кейса кисточку и баночку с графитовым порошком, присела перед кодовой панелью и принялась терпеливо смахивать по кнопкам.
Шэн Цинжан держал фонарь, освещая ей руки, другой рукой подхватывал зонт, заслоняя камеру наблюдения, и не отрывал взгляда от клавиш.
Постепенно проявились четыре наиболее затёртые цифры сверху вниз:
1, 4, 9, 0.
Движение её кисти вдруг застыло. Лоб и виски покрылись тонкой испариной, а лицо отразило неподдельное изумление. Она ещё не успела собраться с мыслями, как Шэн Цинжан протянул руку и нажал четыре клавиши:
0, 9, 1, 4.
Раздался характерный для электронного замка звук, и они переглянулись.
0914 — день, когда умерла её мать.
Никакой перестановки, никаких комбинаций. Только эти четыре цифры. По следам жира и пота на кнопках было видно, что пароль ни разу не меняли.
Случайностью это быть не могло.
— Госпожа Цзун? — тихо окликнул её Шэн Цинжан.
Она мгновенно спрятала в себе все догадки, быстро стерла порошок с панели и толкнула уже поддавшуюся дверь.
Бледный лунный свет проник внутрь, освещая им путь.
Цзун Ин закрыла дверь. Гостиная встретила холодной пустотой: высокие потолки, редкая мебель, тишина, будто звенящая. Луч фонаря выхватил из темноты клубы пыли. Было видно, что дом не прибирали уже пару месяцев.
Она обвела взглядом первый этаж: ни одного ящика, никаких складов. Но когда фонарь скользнул по лестнице, они заметили следы. Пыль где-то стёрта, где-то примята шагами.
— Наверх, — сказала она.
Шэн Цинжан пошёл за ней. Следы вели до дверей кабинета на втором этаже.
Они остановились у порога. Цзун Ин толкнула дверь, и луч фонаря заскользил по стенам. У западной стены громоздились несколько коробок, на которых ещё красовалась маркировка «Синьси», явно привезённых оттуда.
Ошибки быть не могло. Искомые вещи были здесь.
Все коробки были плотно заклеены прозрачным скотчем, вскрыть их, не оставив следов, почти невозможно.
