Жемчужные фонари сияли вдоль галереи, тончайший шёлк тянулся над ложами подобно дымке, а колонны, украшенные золотыми драконами, отражали мягкий свет. На резной ширме в форме феникса поблёскивали нефрит и хрусталь. Всё вокруг дышало роскошью. Под лунным светом драгоценные жемчужины сверкали ещё ярче, и их отблески на ряби воды внизу, создавали ощущение, будто сама луна спустилась на землю. Казалось, что здесь можно лечь на Млечный Путь и положить голову на лунную подушку.
Гуюй, шагая за Фу Исяо, раскрыл рот от изумления, оглядываясь по сторонам, и в конце концов счастливо пробормотал:
— Это… Лунный дворец…
Цинь Юй рассмеялся, довольный произведённым впечатлением:
— Наложнице нравится это место?
— Господин Цинь говорил, что хочет привести меня сюда? — Фу Исяо с недоумением посмотрела на него. — Это что же…
— Лунный дворец, — упрямо повторил Гуюй, — это Лунный дворец!
— Прошу, наложница, сюда, — Цинь Юй сделал шаг вперёд и повёл их внутрь.
Они обогнули ширму, с сотнями крошечных позолоченных статуэток Будды, и вышли в маленький внутренний сад. Цинь Юй указал на домик, где мерцал жёлтый огонёк лампы, и неожиданно замедлил шаги. Подойдя ближе, он громко окликнул:
— Ваше Высочество!
Фу Исяо тут же остановилась. Гуюй, шедший за ней, едва не налетел на её спину.
— Господин Цинь?.. — из комнаты раздался голос, и Фэн Суйгэ распахнул дверь. Увидев за Цинь Юем Фу Исяо и Гуюя, он замер на мгновение, а затем удивлённо выдохнул:
— Вы… как вы здесь оказались?
Фу Исяо натянуто улыбнулась, не отвечая. Цинь Юй поспешил оправдаться:
— Прошу простить, Ваше Высочество. Старик Цинь человек косноязычный, боюсь, не сумел бы убедить наложницу словами. Поэтому я осмелился привести её, чтобы она сама всё увидела.
Гуюй серьёзно кивнул:
— Поэтому Гуюй тоже пришёл.
На лице Фэна Суйгэ мелькнула странная тень, он не знал, что сказать, и пробормотал, запинаясь:
— А… да, вы… пришли.
Заметив, что Исяо отвернулась, глядя вдаль, Цинь Юй кашлянул, нарушая неловкое молчание:
— Пусть Ваше Высочество и наложница поговорят, а старик Цинь пока прогуляется с Гуюем по саду.
Убедившись, что Фэн Суйгэ кивнул, он увёл Гуюя за собой.
Долгое время в павильоне стояла тишина. Потом Фэн Суйгэ негромко спросил:
— Тебе нравится здесь?
— Очень красиво, — спокойно ответила Фу Исяо, слегка улыбнувшись.
— Я попросил старшего Циня купить это место, — признался он после короткой паузы. — Хотел всё перестроить и потом сделать тебе сюрприз.
На лице Фу Исяо не отразилось радости. Она лишь медленно огляделась и, рассеянно обведя взглядом по подсвеченным строениям, спросила:
— Здесь уже и так прекрасно. Ты собираешься сделать здесь загородную резиденцию? Или… перенести сюда дворец принца?
Фэн Суйгэ словно невзначай шагнул вперёд, вставая у неё на пути, и указал в другую сторону:
— Вон там обстановка особенная. Хочешь взглянуть? Я прикажу зажечь свет.
Но едва он двинулся, Фу Исяо мгновенно остановилась. Её глаза скользнули между ним и освещённой комнатой, и на губах мелькнула лёгкая, почти насмешливая улыбка:
— Не стоит. Я, пожалуй, пройду вперёд.
— Там нет женщин, — поспешно сказал Фэн Суйгэ, хватая её за руку.
— А разве я сказала, что они там есть? — спокойно усмехнулась Фу Исяо. — Даже если есть, что с того? Скоро вся страна будет принадлежать тебе. Что значат несколько женщин?
Фэн Суйгэ забеспокоился:
— Ты мне не веришь, что бы я не говорил! — и, схватив её крепче, потянул к дому. — Тогда сама посмотри!
Фу Исяо, не ожидавшая, что он так поступит, споткнулась и возмущенно дёрнула руку, пытаясь освободиться:
— Если нет, то нет. Зачем хватать меня руками?!
Фэн Суйгэ будто не слышал её слов, он молча втащил Исяо в ярко освещённую комнату, и, словно желая доказать что-то, раздражённо подтолкнул её вперёд, указывая в угол:
— Видишь женщину там?
Исяо застыла на месте.
На низком столике стоял открытый нефритовый ларец, наполненный красками — красноватой охрой, лазурью, жёлтым фу-хуаном, алыми румянами. В углу, на деревянной раме, было натянуто огромное полотно из овечьей кожи. На нём была изображена женщина в алом боевом облачении, с серебряным луком в руке. Лицо ещё не было нарисовано, но своей статью она очень напоминала саму Фу Исяо, ту самую, что когда-то была на поле боя.
— Это ты… нарисовал? — тихо спросила она, не веря собственным глазам. — И на картине — я?
Она не дождалась ответа и, словно заворожённая, подошла ближе. Пальцы почти невольно скользнули по поверхности неоконченной картины.
На рисунке доспех цвета кораллового рубина был истерзан мечами и копьями, вмятины и прорехи были разбросаны по нему, одна из лопастей наплечника была оторвана. Это был настоящий боевой наряд, не тот, что изображают придворные художники, а тот, который можно изобразить лишь после того, как сам стоял в гуще сражения.
— Я и не знала, что ты умеешь рисовать… и так хорошо, — произнесла Исяо, не отрывая взгляда. Её пальцы мягко коснулись одного участка. — Вот тут, плечевой доспех был из выделанной кожи, восемь слоёв наложено, а на четвёртой, шестой и восьмой пластине был вырезан тотем династии Цзиньсю. А вот здесь застёжка не такая, она должна была идти поперёк груди, на ремнях и заклёпках… — она обернулась, улыбнулась, свет от лампы заиграл в её глазах. — Всё равно удивительно, как ты это запомнил. Я и сама уже забыла, как выглядел мой старый боевой доспех.
— Правда? Тогда завтра я всё переделаю, — Фэн Суйгэ сразу повеселел, забыв про недавнюю ссору. Он подошёл ближе, оживлённо показывая на картину:
— Ты даже не представляешь, как трудно было достать этот кораллово-красный пигмент! Я обошёл весь рынок в столице, нашёл лишь маленькую коробочку вот такого размера, — он соединил пальцы, показывая крошечный круг. — Хорошо, что старик Цинь вернулся, я весь день перерывал его кладовую, пока не собрал нужное количество красок, иначе бы картина была закончена давно. Я хотел подарить её тебе на день рождения.
Исяо удивлённо рассмеялась:
— Неужели всё так сложно? На самом деле я не особенно люблю этот цвет. Просто он хорошо скрывает кровь…
— Что ты сказала? — Фэн Суйгэ вскочил, поражённый. — Разве ты не говорила, что носила красное, чтобы выманивать врага?
Исяо закатила глаза:
— Я так говорила? Мой первый доспех был серебристым, но после каждого боя он весь покрывался пятнами крови. А Его Высочество любил устраивать панику, стоило ему увидеть меня в крови, как он сразу звал лекарей, поднимал весь лагерь на ноги из-за ерунды. Вот я и заказала себе красный, чтобы его не нервировать. Разве ты не заметил? Даже на картине краска не может передать настоящий цвет крови! Выманивать врага? — она рассмеялась. — Думаешь, все такие же наивные, как ты?
Сердце Фэн Суйгэ дрогнуло, когда он услышал упоминание Ся Цзинши, но он быстро забыл об этом – она носила доспехи лишь для того, чтобы скрыть пятна крови, а не для того, чтобы защитить этого человека и заманить врага! Поняв это, он тоже радостно рассмеялся, и его смех был громче смеха Исяо.
Она же сначала улыбалась, но, увидев его неудержимый смех, она в замешательстве остановилась:
— Что тебя так развеселило?
— Ничего, — выдохнул он. — Просто вспомнил одну мелочь… сейчас… перестану…
Исиао скривила губы и собиралась отпустить несколько колких шуточек, но, увидев его радостный смех, не удержалась и снова рассмеялась.
— Исяо, — улыбнулся Фэн Суйгэ, сверкнув глазами, но выражение его лица стало более серьёзным, — а ты сможешь победить их?
— Кого победить? — спросила она, всё ещё с улыбкой на губах.
— Их, — ответил он, глядя на неё с теплом и нежностью. — Сможешь ли ты доказать, что выше их не только потому, что тебе помогает старик Цинь, а потому что ты сама способна превзойти их… всех?
