Мэй Тинцзюнь считался наследником рода Мэй. Стоило ему пройти испытание, и семья смогла бы обратиться к Императору с прошением дать ему право возглавить клан. Он не должен был погибнуть здесь.
Цю Юньтэн и остальные начинали верить словам Мэй Тинчжу. Войско Повелителей Журавлей действительно охотилось на тех, кто осмелились объединиться без разрешения.
Теперь каждый задумался. Стоит ли продолжать путь в одиночку или вернуться, чтобы сохранить жизнь?
— Всем нам нелегко остаться в живых, — сказал Цю Юньтэн, ступая по алой воде. — Твой брат отдал жизнь, чтобы спасти тебя. Не потрать впустую его жертву, и цени свою.
Мэй Тинъюань остановилась, подняла взгляд и рассеянно кивнула:
— Да… я должна ценить жизнь.
— Госпожи, уходите скорее, — произнёс Цю Юньтэн.
Мэй Тинчжу поддержала сестру и холодно спросила:
— Что ты с ней сделал?
— Не тревожьтесь, — спокойно ответил он. — Лишь немного лекарства. Через четверть часа подействует и развеется.
— Благодарю, — тихо сказала Мэй Тинчжу, бросив последний взгляд на груду камней.
Поддерживая сестру, она последовала за остальными.
Лоу Минъюэ обратилась к ним:
— Похоже, засада была подготовлена заранее. Если пойдём дальше, нас ждёт то же. Башня тесна, и при новой атаке выбраться будет невозможно.
Лоу Сяоу не спрашивала больше о судьбе Цуй Ичэня. Столкнувшись с таким внезапным нападением, разве мог кто-то уцелеть?
Пусть смерть станет утешением, ведь при жизни им с сестрой не суждено было быть вместе.
— Как поступим? — Цю Юньтэн взглянул на Ань Цзю. Он видел, как она сражалась, и теперь, сам того не замечая, доверял ей.
В его мыслях мелькнуло: «Кто же она, эта стройная и быстрая, словно тень, девушка в чёрных одеждах?»
Лоу Минъюэ тоже посмотрела на Ань Цзю вопросительно.
— Она только что в одно мгновение убила воина уровня хуацзин, — сказал Цю Юньтэн, всё ещё не веря увиденному.
Ань Цзю подняла арбалет и спокойно ответила:
— Он не был мастером хуацзин, просто использовал вот это оружие.
Лоу Сяоу тихо шевельнулась и негромко спросила:
— Можно мне взглянуть?
Ань Цзю на мгновение замешкалась. Вспомнив, что этот арбалет по устройству схож с тем, из которого Лоу Сяоу пускала осветительные стрелы, она протянула оружие девушке.
Та внимательно осмотрела механизм, повертела его в руках, а затем вернула со словами:
— Эта вещь ещё пригодится. Сейчас её разбирать нельзя. Если мы останемся живы, сохрани её.
Ань Цзю молча взяла арбалет обратно, бросив на Лоу Сяоу чуть более пристальный взгляд. Раньше она видела в ней лишь беззаботную, весёлую девчонку и считала, что та мало чем отличается от Мэй Цзю. Мягкая, простодушная, не приспособленная к крови и боли. Однако сейчас перед ней стояла девушка спокойная, собранная, умеющая сохранять ясность даже посреди бойни.
Лоу Минъюэ, заметив недоумение на лице Ань Цзю, спокойно пояснила:
— Сяоу многое пережила. Её сила духа не уступает моей, а, может, и превосходит.
Эти слова кольнули Ань Цзю.
«Почему, — подумала она, — кто-то, пройдя через страдания, остаётся светлым и жизнерадостным, а другой становится поломанным существом, потерявшим покой и веру в людей?»
Она не задумывалась об этом раньше. Даже если человек способен исцелиться после тяжёлых ран, душа его уже никогда не станет прежней. Может быть, лёгкость и наивность Лоу Сяоу — всего лишь тонкий самообман, щит против бездны, что скрыта в глубине сознания. Совсем не то, что у Мэй Цзю.
Хотя Ань Цзю и объяснила, что её противник был не мастером уровня хуацзин, Лоу Минъюэ всё же испытала уважение. Такой холодный рассудок в смертельной схватке заслуживал доверия. Она тихо спросила:
— Четырнадцатая госпожа, как думаешь, нам идти дальше или вернуться?
Ань Цзю не ожидала этого вопроса. Обычно она действовала по приказу: анализировала ситуацию, просчитывала риски и выбирала наилучший путь. В любом расчёте был лишь один вывод — вперёд. Отступление допускалось только по команде сверху, и даже тогда она знала бы, как отступить с наименьшими потерями.
Выходит, разницы между движением вперёд и назад для неё не существовало. И там, и тут таилась смерть, но и шанс выжить тоже.
— Здесь, — сказала она, — в каждом шаге скрыты и опасность, и надежда.
Цю Юньтэн, стоявший рядом, пробормотал вполголоса:
— Беда и удача ходят рядом…
Решение покинуть башню казалось разумным, но никто не мог поручиться, что за стенами их не ждёт ещё худшее.
— Говори ты, мы послушаем, — сказал Цю Юньтэн, обращаясь к Ань Цзю.
Мэй Тинчжу опустила глаза. Она чувствовала, что её разум слишком взволнован, чтобы принимать решения, и тоже посмотрела на Ань Цзю, передавая ей ответственность.
Та не боялась взглядов, но столько ожидания в глазах людей смутило её. Неужели они и вправду связывают с ней надежду?
Полчаса назад она бы без колебаний выбрала путь вперёд, но теперь, вспомнив, как Мэй Тинъюань стояла на коленях, разгребая камни над телом брата, Ань Цзю онемела. Она, убийца по ремеслу, для которой человеческая жизнь всегда была лишь целью или помехой, вдруг ощутила, как странно и нелепо нести чужие судьбы на своих руках.
— Делайте, как хотите, — тихо произнесла она, поворачиваясь. — Но я не ручаюсь, что кто-то из вас доживёт до рассвета.
С этими словами Ань Цзю направилась к каменной лестнице, ведущей на второй ярус.
Цю Юньтэн быстро прикинул всё в уме и, не колеблясь, последовал за ней. Остальные одиночки, переглянувшись, один за другим двинулись следом.
Лоу Минъюэ и Мэй Тинчжу обменялись коротким взглядом и тоже повели семьи вперёд.
Ань Цзю ощущала, как шаги множатся за спиной, и раздражение поднималось волной. Она не привыкла быть чьей-то проводницей.
Лоу Минъюэ замыкала строй. Рядом шла мрачная Лоу Сяоу. Старшая сестра, уловив её состояние, сказала мягко:
— Не мучай себя, всё решено судьбой. Быть может, пройдёт несколько часов, и мы сами встретимся с ними под землёй. А пока… если хочешь почтить их память, живи изо всех сил.
