— Вот так, — серьёзно кивнула Синь Мэй, сложив руки на груди, — теперь это по-честному.
Ли Янь бросил на неё беглый взгляд, затем перевёл взор на оживлённое поле битвы внизу и невольно испытал к Лу Цяньцяо новое, более глубокое уважение. Человек, который сумел выбрать столь свирепую супругу, явно обладал недюжинным вкусом.
— Я — Ли Янь, из рода Ли, — он вежливо представился, голосом, в котором звучало почтение.
Уголки рта Синь Мэй чуть приподнялись, и лучезарная улыбка осветила лицо. Одна рука тайком просунулась в сумку и нащупала две свежие пачки с молотым перцем сычуаньского сорта, ведь после столкновения с Ли она твёрдо решила, что эти знойные крупинки бывают порой надёжнее метательных ножей и ядовитых стрел.
Едва успев прижать пакетики, чтобы в подходящий момент метнуть их в ответ на стрелу, она услышала издалека длительный, леденящий душу рёв, похожий на безысходный вопль загнанного зверя или на пронзительный воющий крик горной обезьяны. Это был звук, от которого волосы вставали дыбом.
Цвет лица Ли Яня мгновенно изменился; он отпрыгнул с коня и помчался к тому месту, где бушевала схватка.
— Что-то случилось? — Синь Мэй резко опустила голову, но взгляд её тотчас же устремился в небо, и она увидела, как на половине пути падал человек с тёмным силуэтом на фоне просвета. Это был Лу Цяньцяо, слетевший с седла Лэ Юньхуа.
Мир будто замедлил свой ход, и все наблюдали, как он медленно падал на твёрдую землю, а затем, внезапно и странно непринуждённо, поднялся. Сы Лань, охваченный неописуемой радостью, шумно расчистил дорогу, разогнал окружающих повстанцев и, катаясь и падая, добрался до Лу Цяньцяо.
— Генерал! Вы пережили испытание превращения?! — он выкрикнул, но ответа не последовало.
На лице Лу не было ни живости, ни сознательного блеска. Земля испачкала одну сторону его лица, взгляд оставался пустым и невозмутимым, а тело стояло неподвижно, как изваяние.
— Генерал? — с сомнением повторил Сы Лань.
В следующем мгновении безжизненные кроваво-красные глаза встретились с его взглядом, и Сы Лань ощутил, как сложно стало дышать. Неожиданно он оказался в одной руке у мужчины, который сдавил его за горло и поднял, легко отняв из рук Яньюэ Чан Дао1. Сы Лань изо всех сил боролся, но был брошен далеко и с шумом ударился спиной о землю.
Полупробуждённый призрачный воин издал пронзительный, раздирающий рёв, и его крик прорезал поле боя, собрав взгляды всех присутствующих. Меч чертил в воздухе изящную, но ужасно острую дугу; лезвие ещё носило следы крови, медленно капавшей на землю, оставляя после себя зловещие струйки. Лу Цяньцяо взял в руку клинок и кинулся в толпу без расчёта, без разума, словно сам стал оружием, которое несётся вперёд и лишь сеет смерть. Он рубил не только мятежников, но и собственных людей, и никто не мог противиться тому, что казалось явью ада: там, где скользил Яньюэ Чан Дао, оставались кровавые следы и оторванные конечности.
Синь Мэй неслась верхом на Лэ Юньхуа, лавируя среди сверкающих от металла вспышек, и гнала коня, чтобы догнать его.
— Лу Цяньцяо! — громко выкрикнула она его имя.
Ей показалось, что он услышал её. Он повернулся с мягкой улыбкой и протянул обе руки, на его лице промелькнула нежность.
— Моя дорогая, иди ко мне, — произнёс он тихо.
Она с румянцем на щеках кинулась в его объятия, шепча сквозь слёзы:
— Мы больше никогда не разлучимся!
Всё вышесказанное оказалось лишь фантазией.
На самом деле он словно услышал её голос, резко развернулся и вскинул Яньюэ Чан Дао, обрушив клинок прямым ударом. Лэ Юньхуа жалобно заржал, острое дыхание меча срезало часть шкуры на его загривке. Синь Мэй ощутила резкую боль. Струя воздушного удара распорола её плечо.
Она спрыгнула с коня и, не колеблясь, кинулась прочь и бежала быстрее испуганного зайца.
Сы Лань, оторопев, закричал во всю глотку:
— Куда ты? Генерал очнулся!
Она метнулась глазами по сторонам, заметила каменную глыбу, достигавшую ей до груди, и юркнула за неё, и только там отозвалась:
— Я ищу укрытие. Лу Цяньцяо словно сошёл с ума.
Что? Она ради того и пришла на поле, полное смерти, чтобы разделить участь с генералом. А теперь, когда настал момент, неужели не должна была броситься к нему с потоком слёз, обнять его и сквозь рыдания звать по имени, чтобы вернуть ему разум?
Сы Лань вне себя от злости:
— Это лишь потому, что он ещё не привык к безмерной силе призрачного воина! Подойди к нему, и, может быть, он очнётся!
- «Яньюэ Чан Дао» (掩月长刀, Yǎnyuè chángdāo) — буквально «длинный клинок, скрывающий луну». ↩︎
