Испуганная до дрожи, Чжуан-фэй выскочила из Холодного дворца и едва не столкнулась у двери с другой женщиной, ослепительно красивой наложницей, которую она знала. Это была Хуэй-фэй, любимейшая из всех.
Хуэй-фэй стояла прямо, как лань, и с холодной усмешкой бросила:
— Осмелилась тайком прийти в Холодный дворец? Я уж думала, ты смелая. А ты — просто трусиха.
Сначала она решила, что Хуэй-фэй пришла именно за ней. Сердце оборвалось, слова застыли на губах. Но вдруг зазвучали лёгкие, торопливые шаги. В зал вбежала придворная служанка, держа в руках бамбуковую плеть, всё ещё забрызганную кровью. Она низко поклонилась и доложила Хуэй-фэй:
— Наказание окончено, госпожа, вы желаете взглянуть?..
Хуэй-фэй, всё такая же величественная, с приподнятой головой, скользнула по ней насмешливым взглядом и лениво спросила:
— Раскаялась ли она?
Служанка замялась, не смея отвечать. Тогда Хуэй-фэй уточнила, холодно и чуть громче:
— Что она сказала?
Служанка дрожащим голосом пробормотала:
— Она сказала… что даже если станет призраком, всё равно вернётся из подземного мира, чтобы с вами свести счёты.
У неё по спине пробежал холодок. Хуэй-фэй же спокойно повернулась к ней и мягко, почти дружелюбно пояснила:
— Там внутри — наложница Лю, та, что пыталась отравить меня, подмешав яд в еду. Ты ведь слышала? Не я не пощадила её — она сама выбрала себе дорогу.
Она невольно кивнула. Тогда Хуэй-фэй отвернулась, не глядя больше на неё, и приказала служанке:
— Отрубите ей руки и ноги, потом сожгите. А прах развейте по ветру.
Когда служанка уже уходила, Хуэй-фэй холодно добавила:
— Посмотрим, как она теперь поползёт обратно.
Два года спустя, во время дворцового мятежа, ту самую Хуэй-фэй обвинили в колдовстве и покушении на жизнь принца Фэн Суйгэ, сына государя Фэн Цишаня. По указу государя её лишили титула и отправили на казнь.
Когда стражники набросились на неё, Хуэй-фэй вырывалась, кусалась, пиналась отчаянно, как зверь. Её били, ломали, топтали руки и ноги. И когда плеть со свистом рассекала воздух, раздался её истошный крик, вперемешку с проклятием:
— Даже став призраком, я не прощу тебя!..
А она, уже не робкая молодая наложница, а знатная Чжуан-фэй, стояла рядом. С лёгкой улыбкой присела перед умирающей, склонилась и тихо спросила:
— Помнишь, что ты тогда сказала?
Хуэй-фэй подняла голову, в её взгляде смешались ужас и ненависть. А Чжуан-фэй шепнула, почти ласково:
— Посмотрим теперь, как ты поползёшь.
Хуэй-фэй вдруг расхохоталась, обнажив окровавленные зубы. Смех её был безумным, нечеловеческим:
— Я запомню тебя! И ты запомни меня… Я вернусь! Вернусь, чтобы заставить тебя испытать всё, что я пережила сегодня! Всю боль, всю муку я верну тебе сторицей!..
— Госпожа!.. — вдруг кто-то мягко коснулся её плеча.
Чжуан-фэй, погружённая в тяжёлые воспоминания, вздрогнула, схватилась за грудь и резко обернулась. Перед ней стояла служанка. Не успев ничего сообразить, Чжуан-фэй с силой ударила её по щеке:
— Наглая дрянь! Решила напугать меня до смерти?!
Служанка, зажимая лицо, сквозь слёзы всхлипнула:
— Госпожа, простите… просто… уже почти настало время. Вам пора нарядиться и отправляться…
Когда Чжуан-фэй переступила порог зала Шучэнь, ноги у неё подкосились.
Просторный зал был увешан белыми траурными занавесями, колыхавшимися под слабым светом тусклых свечей. Воздух был пропитан холодом и чем-то потусторонним. Даже сопровождавшая её служанка задрожала и тихо спросила:
— Госпожа… что это всё значит?..
— Чжуан-фэй, вы уже пришли? Так рано? — неожиданно из темноты раздался женский голос.
Чжуан-фэй вздрогнула, сердце бешено заколотилось… но почти сразу вновь успокоилось. Пусть это была и нежеланная встреча, но всё же хоть кто-то живой.
— Разве не ты, молодая госпожа, назначила время? — сказала она, увидев, как из-за занавеси выходит Фу Исяо. Надменно выпрямившись, Чжуан-фэй добавила: — Почему никого нет? Где остальные наложницы?
— Возможно, перепутали время, — беззаботно ответила Фу Исяо и протянула руку. — Раз уж вы пришли раньше, пойдёмте, присядем внутри.
Чжуан-фэй машинально отпрянула назад:
— Нет… я сначала зайду к другим наложницам поблизости, потом вернусь.
Фу Исяо усмехнулась холодно и с насмешкой спросила:
— Чжуан-фэй боится меня? Или чего-то другого?..
