Фэн Суйгэ вдруг ощутил тревогу. Выражение её лица делало её странно далёкой, недосягаемой, будто между ними пролегла пропасть. Он сделал несколько шагов вперёд, протянул руку, чтобы поддержать её, но она резко оттолкнула его так, что ткань выскользнула из пальцев. Он вынужденно отступил и смягчил голос:
— Это я виноват, поторопился. Ты ведь хотела что-то сказать — договори…
— На самом деле, — усмехнулась Исяо холодно, — я просто хотела попросить у тебя пару сотен надёжных воинов, чтобы они сопроводили Сюэин домой. Но теперь я даже не знаю, сколько из моих слов ты способен услышать, и скольким — поверить…
— Я верю, — поспешно выдохнул Фэн Суйгэ, с явным облегчением. — Я всё понял. Всему верю. Не сердись, я сейчас же распоряжусь насчёт людей…
— Веришь… и что с того? — голос Исяо стал ледяным. — В этом мире кое-что можно повторить снова, а кое-что — никогда. Фэн Суйгэ, ты слишком сильно меня разочаровал.
Он смутился и торопливо заговорил:
— Это моя вина, я ревнив, я… я просто… Я увидел у Сюэин ту нефритовую шпильку, и ещё украшения из белого нефрита точно такие, как у тебя. Не знаю почему, но мне показалось, будто всё это подарил тебе он. Даже тот кулон, что ты купила, будто бы для него… Так что, когда ты заговорила о нём, я… всё перепуталось в голове. Не сердись, ладно?
Исяо помолчала, а потом тяжело вздохнула:
— Когда-нибудь, ты меня этими глупостями просто сведёшь в могилу.
Осенний ветер поднялся внезапно. Листья вихрем кружились по саду, пустая качель, забытая у стены, ударялась то о дерево, то о камень, скрипя и звеня цепями. Воздух был пропитан холодом и печалью. Фэн Сиян сидела в беседке, задумчиво глядя на тонкую, переливающуюся всеми цветами света шпильку из нефрита, что покоилась у неё на ладони.
В стране Суша не было мастерских по изготовлению такого недорого нефрита, поэтому она всегда лишь восхищалась легендарной чистотой и красотой «люли» — прозрачной, как лёд, без единого пятнышка.
Эту шпильку подарил ей Ся Цзинши. Хотя она предпочитала спокойные, нежные оттенки, к этой вещи она испытывала особую привязанность.
После тяжёлого ранения Сяо Вэйжаня Ся Цзинши переселился из дворца Миндэ. И без того пустой дворец стал ещё тише и холоднее. Она тысячи раз убеждала себя: пусть он будет счастлив — этого достаточно. Но стоило увидеть его таким далёким и безразличным, как сердце сжималось так, что невозможно было дышать.
Эта боль… от потери ли или от осознания, что потеря случилась уже давно? Она не знала.
Просить прощения за тот случай, за своё неуместное поведение перед всеми она не хотела. Слова, однажды сказанные, уже не вернуть, как воду, вылитую из чаши. А даже если бы она пошла с извинениями. вряд ли Ся Цзинши принял бы её.
Мир огромен, но в нём не осталось места, где она могла бы остаться. Фэн Сиян осторожно воткнула шпильку в волосы и тихо вздохнула.
— Опять вздыхаешь, — раздался голос за спиной. — Что на этот раз?
Она вздрогнула, вскрикнула и, прикрыв грудь руками, обернулась:
— Император!.. Как… как вы оказались во дворце Миндэ?
Император посмотрел на неё строго, стряхивая с её плеч упавший лист:
— Его сердце уже принадлежит другой. Сколько бы ты ни страдала — всё бесполезно. Если хочешь вернуть его, тебе придётся приложить усилия.
Он помолчал и прищурился:
— Только что я получил известие. Лин Сюэин, оказывается, была беременна, когда собиралась в путь. Боюсь, Нин Фэй оставит её под опекой Фу Исяо, а сам поспешит обратно… Похоже, наш план придётся менять.
