Все затаили дыхание, а указ содержал всего несколько строк:
Ци-ван обманул законную супругу, и я лично несу за это ответственность, признавая, что причина в нарушении иерархии и порядка. Настоящим лишаю Ци-вана титула и понижаю до уезда, приказываю немедленно отправить его в ссылку. Наследник проявляет почтительность и милосердие, что радует моё сердце. Что касается бывшего министра Чжан Лу, его наказание полностью передаю в ведение наследника, приказываю трём управлениям тщательно помогать ему. Так повелено
Динцюань молча выслушал, и сердце его охватило холодное разочарование. Много слов не стоят и глотка воды. Отец проявил крайнюю мягкость по отношению к старшему брату. А теперь, произнося слова о самокритике, если чиновники продолжат настаивать, это будет выглядеть как давление на императора. Поэтому, хоть никто и не произнёс «так повелено» вслух, никто и не осмелился возражать. Он понимал, что не должен так думать, но не мог удержаться: если Чжан Лучжэн действительно изменит присяге, какова будет его участь после этого указа?
Динцюань медленно опустил в руки жезл власти, и, несмотря на усилия, его правая рука слегка задрожала. Что же делать с этим чувством несправедливости? Его дядя и отец, один быстр, как ветер, другой медленен, как лес; один огненен, другой неподвижен, как гора. По сравнению с ними его опыт был ещё слишком мал.
Наконец он стиснул зубы, опустился на колени и тихо произнёс:
— Ваше Величество, я принимаю указ и благодарю за милость.
Вслед за ним поклонились и остальные чиновники, каждый со своими мыслями. Император оглядел зал и добавил:
— Принц и чиновник третьего ранга осмелились объединиться, чтобы оклеветать наследника. Это беспрецедентно за сто лет нашего царства. В последнее время я не нахожу покоя, и всё, о чём думаю, — это исправление основ государства. Наследник говорил мне: «Брак с членами императорской линии — причина большинства бедствий». Наследник жил вне дворца по временной необходимости. Но без поддержки дома Чжань, злые советники проникли внутрь, посеяли ложь и раздор в семье. Если бы наследник не был встревожен, как бы случилась эта беда?
Динцюань почувствовал неладное, и Император продолжил:
— Я решил вернуть Восточный дворец в Янцзо. С сегодняшнего дня я лично проверю всех чиновников, чтобы ни одного льстеца не осталось у наследника. Наследник — основа страны, и я начну исправление с него. Что скажешь, наследник?
Дело Ли было закрыто, переезд неизбежен, и Динцюань не ожидал, что это будет объявлено на заседании так внезапно. Он поспешно упал на колени:
— Ваше Величество, благодарю за милость, но…
Император взглянул на него и улыбнулся:
— Что скажет наследник?
Голос был мягок, но Динцюань уже покрылся холодным потом. После долгой паузы, понимая, что возразить нельзя, он с трудом произнёс:
— Я приму указ.
Император удовлетворённо улыбнулся, встал и сказал:
— На сегодня заседание окончено. После него будет пир, каждый пойдёт получать угощение.
Динцюань с досадой вернулся во дворец Восточного дворца, сидел неподвижно, а затем встал и обошёл дворец. Несмотря на знакомство с каждым залом и комнатой, он не видел ни одного близкого лица. Мысли о будущем, не говоря уже о делах и ежедневных поклонениях, вызывали у него подавленность. Он прошёлся, наконец спросил:
— Где постоянный постоянный служитель Ван?
Один из слуг ушёл на полдня и вернулся с ответом:
— Он сейчас служит при Императоре, не может прийти.
Динцюань кивнул:
— Следи за ним и, как только освободится, позови ко мне.
Увидев, что рядом нет никого надёжного, он направился к жилищу А-Бао во дворце. Войдя, увидел её в скуке, смотрящей в пустоту.
— Лучше бы ты читала, чем так сидеть, — сказал он.
Поняв, что здесь нет книг, он добавил:
— Я пришлю тебе несколько.
Осмотрев комнату, спросил:
— Ты привыкла к этому месту? Я видел, что на востоке есть несколько павильонов, если хочешь, можешь переехать.
А-Бао кивнула:
— Здесь мне хорошо.
Динцюань опёрся на её кровать, почувствовал боль в спине, положил руки за голову, но всё равно было неудобно, поэтому поднял ногу на кровать и улыбнулся:
— Выбери, куда хочешь переехать, когда все придут, скажи мне, а я уже не буду вмешиваться.
— Кто придёт? — спросила она.
— Что, тебе можно, а им нельзя? Видно, ты очень ревнивая, — усмехнулся он.
— Ваше Высочество! — с лёгким упрёком ответила А-Бао.
Динцюань вздохнул и серьёзно сказал:
— Император велел мне вернуться сюда, значит и второй брат и другие тоже придут. А-Бао, где тебе лучше — здесь или в Западном особняке?
Она подумала и ответила:
— Где бы я ни была, для меня всё равно.
— Как может быть всё равно? Если ты здесь, то у рода Хун и мысли о побеге не будет.
А-Бао слегка побледнела, но быстро взяла себя в руки:
— Сделанного не воротишь, сказанного не отзовёшь. Разве ты забыл, что не шутят с царём?
Она была слегка раздражена, но Динцюань не рассердился, лишь улыбнулся:
— Я не это имел в виду. Просто говорю, если Ли Цзинь попадёт в беду, Хун придётся его спасать.
А-Бао собиралась ответить, как в комнату вошёл слуга:
— Ваше Высочество, постоянный придворный Ван уже здесь.
Динцюань быстро встал:
— Я иду.
А-Бао не успела проводить его взглядом, как он поспешно вышел. Она подошла к окну и долго смотрела ему вслед, тихо вздыхая.
Ван Шэнь был очень обеспокоен и, увидев Динцюаня, не стал здороваться, сразу спросил:
— Ваше Высочество, вы хотите узнать о переезде? Я тоже узнал об этом только на утреннем заседании.
Динцюань кивнул:
— Если это уже решено, не будем возвращаться к этому. Я спрашиваю о другом: Чжан Лучжэн сейчас в тюрьме Министерства юстиции?
Ван Шэнь подтвердил:
— Да, господин Чжан и двое его сыновей там.
— Я должен увидеться с ним, — сказал Динцюань. — Попроси А-Бао всё устроить.
Ван Шэнь раздражённо топнул:
— Ваше Высочество, когда же это будет? Не стоит создавать лишние проблемы. Если что-то важное, скажите нам, мы сделаем.
Динцюань спокойно улыбнулся:
— Ничего важного, просто хочу увидеть его лично. Никто не заменит меня.
