Мэй Жуянь долго смотрела им вслед, пока их фигуры не растворились в вечернем сумраке. Даже Мэй Цзю заметила, как глубоко сестра увлечена господином Мо. Можно ли удержать такую страсть?
— Учителя из школы — люди с бурным прошлым, — заметила Яо Е.
Мэй Жуянь обернулась, взгляд её скользнул по Дань Юэ.
— Ты знаешь, кто они на самом деле? — спросила она, неясно обращаясь к кому из двух.
Яо Е знала, и, вероятно, Дань Юэ тоже. Сколько бы Мэй Жуянь ни расспрашивала о господине Мо, Дань Юэ неизменно молчала. Это могло значить лишь одно: либо она действительно не знает, либо не верна своей госпоже.
Яо Е похолодела. Она не ожидала, что случайная фраза выдаст слабину. Не зря госпожа Янь перед отъездом строго велела быть настороже с Мэй Жуянь.
— Это всё дела мира цзянху, — осторожно сказала Яо Е. — Мои родители были людьми этого мира, потому я кое-что слышала. Наставник Чжао — тот самый знаменитый «Лис с нефритовым лицом», господин Цинмин — «Безмятежный монах», а господин Мо — «Убийца звуком».
Ань Цзю фыркнула:
— «Лис с нефритовым лицом»… да у него же кожа чёрная, как уголь.
Мэй Цзю не удивилась. Белое ведь может и загореть.
— А почему господина Цинмина зовут монахом? И что значит «убийца звуком»?
— Господин Цинмин прежде был монахом из храма Хулунсы1, — объяснила Яо Е. — Он нарушил обет, был изгнан и вернулся к мирской жизни. А «убийца звуком» — это тот, кто способен убить голосом. Господин Мо раньше был первым убийцей в усадьбе Пяомяо2.
— Пяомяо? Что это за место? — спросила Мэй Жуянь.
Ань Цзю вспомнила, как Мо Сыгуй рассказывал: это организация наёмных убийц.
— Да, — подтвердила Яо Е. — Там за деньги убивают. Вне стен ходит свиток Пяомяо-лу. В нём записаны имена и ранги убийц. Заказчик может выбрать любого, кому доверяет. Взять заказ может каждый, кто заплатит. Чем выше ранг, тем больше выполненных дел. Господин Мо семь-восемь лет занимал первое место. На его руках множество жизней, потому он и стал таким холодным и замкнутым.
— А по мне, у него характер вспыльчивый, — возразила Мэй Жуянь. — Совсем не похож на бездушного убийцу.
Мэй Цзю подумала про себя: «Ань Цзю тоже вспыльчива, и при этом без колебаний лишает жизни».
Яо Е едва заметно покачала головой. Сколько бы она ни говорила, Мэй Жуянь оставалась ослеплённой своим чувством. Бесполезно. И всё же Яо Е тревожилась. Если бы не страх, что госпожа нарушит законы рода и навлечёт беду на Мэй Цзю, она бы давно перестала уговаривать.
— Господин Мо не тот, кому стоит доверить сердце, — тихо сказала Мэй Цзю.
Повисла тишина. Ветер с гор подхватил снег, и воздух стал колючим.
— Похолодало, — натянуто улыбнулась Мэй Жуянь. — Пойдём домой?
— Пойдём, — согласилась Мэй Цзю.
Её сердце, едва успевшее обрести покой, вновь сжалось. Мэй Жуянь умела владеть собой, не то что она, у которой всё написано на лице. Но если даже выражение лица не поддаётся контролю — значит, чувство пустило корни слишком глубоко.
Мэй Цзю не думала, что это увлечение может обернуться бедой для неё самой. Она просто знала, что такой человек, как господин Мо, не создан для любви и доверия.
Вернувшись в Юйвэйцзюй, Мэй Цзю умылась, забралась под тёплое одеяло и вздохнула с облегчением. Долгие дни тревог и дорог вымотали её, и стоило голове коснуться подушки, как сон уже подступил.
Она спросила полусонным голосом:
— Ань Цзю, ты когда-нибудь… влюблялась?
- Хулунсы (护龙寺, Hùlóng sì) — храм «Охраняющий дракона». ↩︎
- Усадьба Пяомяо (缥缈山庄, Piāomiǎo shānzhuāng) — «Усадьба Небесной Дали». ↩︎
