Тайные стражи рода Мэй, увидев это, бросились к ней, но воины в чёрном отчаянно преграждали путь, и бой стал ещё яростнее.
Глава рода Мэй погиб, наследник увёл часть людей, все старейшины, кроме Ци, пали. Теперь, когда и старая госпожа ранена, в рядах воцарилась смута.
По уставу командование должно было перейти к старейшине Ци, но тот, хоть и умел исцелять, не обладал даром вождя.
Оставалось лишь сражаться до конца, но для такого боя нужен был кто‑то, кто станет опорой духа.
В этом хаосе Ань Цзю вновь ощутила ту же духовную силу, теперь за спиной.
Она обернулась и увидела «Безумца». Вторая стрела уже стояла на тетиве, синее свечение дрожало, а крик журавля вновь пронзил воздух. Стрела метнулась прямо в Чжао-шаньчана.
Ань Цзю не успела предупредить.
Чжао, ослеплённый яростью, почувствовал лишь, как неведомая сила приближается. Он вонзил меч в живот ближайшего врага и рывком выставил тело перед собой.
Стрела прошила мертвеца и вонзилась ему в грудь; изо рта мужчины брызнула кровь.
— Ха‑ха! Нашёл тебя! — взревел Безумец, ликуя. Он вновь натянул лук, направив стрелу на Ань Цзю.
Многие на поле боя имели луки, и, не видя её, Безумец всё больше бесился, стрелял во все стороны, не разбирая, кто враг, кто союзник.
Цуй Ичэнь велел ему выпускать стрелы в разные стороны. Ань Цзю непременно первой заметит опасность, и тогда её можно будет вычислить.
Ань Цзю нахмурилась, развернулась и побежала под навес крыши, снимая лук на ходу.
Она разжала пальцы, натянула пустую тетиву, и воздух вокруг словно дрогнул от убийственного напряжения.
В короткий миг движения тетива издала тихий звон. Она выхватила стрелу из-за спины и выпустила её.
Безумец не услышал журавлиного крика и уже усмехался, но вдруг перед глазами мелькнуло белое. Тело его оцепенело, стрела летела прямо в лицо.
— Ха! Забавно! — он расхохотался, наполнив тело внутренней силой.
Стрела остановилась в дюйме от сердца, но стоило ему чуть двинуться, как она рассыпалась в прах.
— Четырнадцатая Мэй, выходи! Сразись со мной лицом к лицу! — Безумец вспомнил их прежнюю дуэль у древнего монастыря на утёсе, кровь закипела, и он взревел: — Иначе я буду стрелять, пока не перебью всех!
Ань Цзю лежала на балке под крышей, не обращая внимания на угрозы. Зато Мэй Цзю занервничала.
Голос Безумца гремел над всем Мэйхуали, каждый слышал его ясно.
Мо Сыгуй, воспользовавшись суматохой, подбежал под навес:
— Четырнадцатая, справишься?
— Невозможно, — коротко ответила Ань Цзю. В прошлый раз она сумела выпустить стрелу Цзинсянь лишь благодаря внутренней силе Чу Динцзяна. Теперь её собственные каналы разрушены, и даже чужая энергия не поможет.
Духовная стрела может поразить лишь тех, чьё мастерство ниже; против Безумца — это верная смерть.
— Нам нужно уходить сейчас, — сказал Мо Сыгуй. — Отсюда выбраться трудно, бой длится уже почти полчаса. Я вижу, как враги стягиваются сюда, их всё больше. Нас осталось меньше шестидесяти. Потяни время, дай людям шанс уйти.
Задача была отчаянная. Ань Цзю спросила Мэй Цзю:
— Ты уйдёшь или останешься?
Сразу после вопроса она поняла, что спрашивать было лишним. Мэй Цзю не сможет бросить других.
И действительно, та ответила:
— В такой беде как можно отступить?
Ань Цзю не возражала. Ей всё равно было некуда возвращаться.
— Ты называешь это Цзинсянь? — холодно бросила она Безумцу. — Но ведь ты всё равно пользуешься стрелой. Такова твоя «Удивлённая струна»? Смешно.
— Не веришь? Сейчас покажу! — Безумец отбросил стрелу и натянул пустой лук.
Мо Сыгуй отступил подальше, чтобы не попасть под удар.
Ань Цзю тихо отодвинула разбитое окно, готовясь в тот миг, когда он выпустит стрелу, прыгнуть внутрь. В доме горел огонь, можно было обжечься, но это лучше, чем попасть под Цзинсянь.
— Твоя духовная сила рассеяна, — сказала она. — Если ты сумеешь выпустить настоящую Цзинсянь, я сама выйду и стану мишенью.
Она знала, что духовная сила управляет сосредоточением внутренней энергии. Пусть она не чувствует ци, но тонко улавливает движение духа.
— Замолчи! — раздражённо рявкнул Безумец.
