Звук шагов Фэн Суйгэ становился всё ближе. Фэн Сиян, вся дрожа от ярости, вдруг приподняла уголки губ, в её улыбке мелькнула что-то странное и тревожное.
— Ты ведь так уверена в себе только потому, что за твоей спиной стоит мой брат, не так ли? — тихо произнесла она.
Исяо не сразу уловила скрытый смысл её слов, а Фэн Сиян уже схватила подол платья и, словно вихрь, вылетела за дверь.
У самых ворот Фэн Суйгэ едва не столкнулся с сестрой, выбежавшей, как безумная. Он коротко ахнул, инстинктивно отстранился в сторону, и в то же мгновение Сиян уже мчалась прочь. Следом, всё ещё ничего не понимая, показалась Исяо. Их взгляды встретились, и оба одновременно произнесли:
— Она…
Почти в тот же миг из переднего двора донёсся резкий всплеск, сопровождаемый криками слуг. Что-то тяжёлое упало в воду.
— Госпожа!…
— Принцесса Сиян!…
— Скорее!… Госпожа бросилась в воду!
— Сиян!? — лицо Фэн Суйгэ побледнело. Он резко обернулся к Исяо и закричал:
— Что ты с ней сделала?!
И в ту же секунду Исяо поняла, что стояло за той странной улыбкой Фэн Сиян, с которой она выбежала прочь.
Ночь давно опустилась, но в доме всё ещё стоял неумолкающий шум. Повсюду метались слуги и придворные служанки, пронося один за другим тазики с горячей водой. В соседней комнате тихо совещались несколько придворных лекарей. Из заднего покоя раздался громовой голос Фэн Суйгэ:
— Неужели во всём Цзиньсю не найдётся ни одного врача, которому можно доверять?!
Испуганный евнух, опустив голову, несмело пробормотал:
— Как только Его Величество Святой Император услышал, что госпожа упала в воду, он сразу приказал привести лучших придворных лекарей из внутреннего дворца…
— Тогда почему она до сих пор не приходит в себя?! — Фэн Суйгэ в раздражении сделал несколько шагов по комнате. — Что насчёт городских врачей? Немедленно пошлите людей в Святой город, в самую большую лечебницу. Пусть приведут лучших лекарей, каких только смогут найти!
— Да, принц, — евнух поспешно поклонился и убежал.
Фэн Суйгэ с досады сжал кулак и ударил по резному шкафу, затем быстро вошёл в покои, где собрались лекари, и, сдерживая гнев, спросил:
— Чего вам не хватает? Лекарств? Трав? Говорите прямо!
Врачи переглянулись. Несколько мгновений никто не решался заговорить. Наконец, один седовласый лекарь сделал шаг вперёд и осторожно произнёс:
— Ваше Высочество… у княгини Чжэннань всего лишь переохлаждение. Холод пробрался внутрь тела после падения в воду, вот и произошло расстройство внутренних органов…
— Довольно! — перебил его Фэн Суйгэ, раздражённо взмахнув рукой. — Не нужно говорить со мной языком придворных отчётов. Скажи прямо, что с ней!
Лекарь неловко кланялся и после паузы продолжил:
— Мы расспросили её служанку. Та сказала, что ещё до приезда в Святой город госпожа чувствовала себя нехорошо, плохо спала, ела нерегулярно. Поэтому сильная горячка и обморок вполне объяснимы. Э-э… прошу Ваше Высочество не тревожиться, если жар спадёт в течение трёх дней, с госпожой всё будет в порядке.
Фэн Суйгэ, услышав слова лекаря, чуть расслабился, будто камень свалился с плеч, но уже через мгновение вновь нахмурился. Он сдержал то, что хотел сказать, лишь коротко кивнул растерянным врачам и повернулся.
В дверях, наполовину скрытая тенью, стояла Фу Исяо. Она казалась подобна ночному цветку, эфемерной, тихо расцветающей в мёртвом безмолвии ночи.
— Ты действительно так её ненавидишь? — голос Фэн Суйгэ звучал устало. — Я ведь сделал для тебя столько… неужели ты не можешь хотя бы ради меня быть с ней чуть мягче?
— Ты ведь сам спрашивал, что я сделала, не так ли? — Исяо слегка отвернулась, и её лица не было видно. Голос звучал ровно, почти холодно. — Если я скажу, что не сделала ничего, что она сама вдруг выбежала, ты поверишь?
Фэн Суйгэ замер. Он не ожидал такого ответа. Если Исяо говорит правду, то Сиян… Если это действительно так… Он с усилием подавил нарастающую тревогу и твёрдо произнёс:
— Хватит. Сейчас не время обсуждать это. Я…
— Ты не веришь, — перебила его Исяо. Её ногти вонзились в ладонь, но голос оставался ровным, слишком ровным для боли, что рвалась наружу. — Ты скорее поверишь, что я сказала или сделала что-то такое, что толкнуло её на отчаяние, чем признаешь, что она просто лицемерила.
мда, Суйгэ меж двух огней