Хай Жо:
Когда ты увидишь это письмо, наверняка подумаешь, что это странно. Но сначала хочу сказать: оно не возникло из воздуха, это не чья-то шутка и не твои галлюцинации. Эта бумага и слова на ней — действительно мои.
Сегодня я чувствую себя неважно. Пока ты вышла за продуктами, я включил компьютер и распечатал этот текст. Конечно, эти строки я добавил прямо сейчас. Всё остальное я писал урывками почти месяц — ведь лапам кошки печатать очень неудобно. Всё из-за того, что никто так и не придумал клавиатуру для кошек.
Надеюсь, это хоть чуть-чуть вызовет твою улыбку. Если нет, значит, моя способность смешить людей так же плоха, как и в прежней жизни.
Да, в прежней жизни. Я ведь был человеком. Умер и почему-то очнулся в теле крошечного котёнка. Открыл глаза и увидел тебя. Ты выходила меня, дала второй шанс, и я благодарен за это.
Наверное, не стоит говорить с тобой так официально… Но я и правда не знаю, как подобрать слова. У меня было так много времени, чтобы сказать тебе многое, а теперь я теряюсь. Как и раньше неуклюжий, замкнутый, теряющийся в словах.
Я никогда не рассказывал тебе, кем был до того. Потому что это не имеет смысла, ты начала бы искать, копаться, только ранила бы себя. Важно лишь то, что мы встретились именно так, и я смог жить рядом с тобой.
Моё время подходит к концу, сил почти не осталось. Поэтому скажу главное.
Я люблю тебя, Хай Жо.
Люблю так, как мужчина любит женщину. Не как друг, не как родственник. Настоящей любовью.
Ты, возможно, вспомнишь свои слова о «синдроме выводка» — будто я просто привязался к тебе с детства. Но нет. Даже никогда не зная другой любви, я всё равно уверен: то, что я чувствую к тебе, — именно любовь.
Каждая встреча с тобой наполняла мою жизнь смыслом. Каждый раз, когда ты гладила меня, я думал: «Даже в теле кота — жить стоит».
Прости меня… Я всегда старался отвернуться, когда ты переодевалась, но, возможно, иногда всё же видел. Сейчас прошу прощения, хотя знаю, ты бы не рассердилась.
Я сказал, что буду кратким, но опять увлёкся. А ведь есть ещё один, самый важный вопрос. Прости за самонадеянность, но я думаю, что твои чувства ко мне тоже не ограничиваются «семейной привязанностью». В твоём сердце было что-то большее.
Возможно, даже то самое, что и во мне.
Я часто думал, если бы я был человеком, если бы у меня был шанс, смогла бы ты меня полюбить? Когда я был рядом с тобой, я жил этой надеждой. Она делала моё существование кошкой лёгким и даже радостным.
Я мечтал провести с тобой всю жизнь. Мечтал о чуде ,вдруг мне снова позволят стать человеком, жить с тобой, быть любимым тобой как мужчиной. Но, видно, чудеса не случаются дважды. Моё время почти вышло.
Прости за то, что скрывал болезнь. Я боялся сказать. И боялся оставить тебя одну.
Ты – единственная моя семья. У тебя никого нет, кроме меня. И это было моим счастьем: быть рядом, быть для тебя всем. А теперь это стало самой мучительной мыслью, что я уйду, а ты останешься одна.
Я не хочу, чтобы ты страдала. Но прошу: не спеши забывать меня. Пусть пройдёт год или два, а потом… заведи ещё кота, или собаку, или найди человека, который будет рядом с тобой. Пожалуйста, впусти в свою жизнь новые чувства, новую радость.
Только… дай себе немного времени для грусти обо мне. Побудь со мной в сердце чуть дольше. А потом, живи счастливо.
И когда когда-нибудь ты вспомнишь обо мне, просто улыбнись. Этого будет достаточно.
…Сегодня зима. Вчера исполнилось тринадцать лет с того дня, как ты нашла меня. Тринадцать лет рядом с тобой, это самое счастливое, что было в моей жизни, и в человеческой, и в кошачьей.
Если, когда ты вернёшься домой, я ещё буду в сознании, прекрасно. Ты сможешь быть со мной в последнюю минуту.
Прости, что не могу прожить всю жизнь рядом. Я хотел бы остаться ещё дольше. Но я устал. Разреши мне немного поспать. Всего лишь ненадолго.
Любящий тебя,
твой Дундун.
Когда Хай Жо вернулась домой, на диване, на своём обычном месте, лежал Дундун. Рядом лежал белый лист бумаги.
— Дундун? — позвала она. Последнее время он слишком много спал, и каждую ночь она просыпалась в страхе, что он не откроет глаз.
Кот приподнял голову, едва прищурил глаза.
Посмотрел на неё.
И снова закрыл их.
Когда Хай Жо подошла ближе, он уже не дышал. Он просто уснул навсегда.
